Дорога возникает под ногами идущего (с).
До отпуска осталось всего шесть дней, из них два рабочих, а дальше поездка в Москву и Питер. Для экономии времени в Питер решили ехать на Сапсане. Не спорю, дороговато, но за комфорт (за четыре часа попу не отсидишь) можно отдать пару тысяч, все не двенадцать часов с непонятными людьми трястись. По приезду буду чистить книгу, а пока даю отдых мозгу. Всему свое время.
Почему-то напоследок хочется опубликовать тут стихи, найденные на просторах инета. Чем-то зацепили.
Почему-то напоследок хочется опубликовать тут стихи, найденные на просторах инета. Чем-то зацепили.
Два цвета ночи февраля: безумно белый, цвета стужи
И черный мрак слепого дня осколком неба в пьяной луже.
Нас разделили: ты и я, как две фигуры в разных клетках
В тебе есть свет, во мне - лишь тьма, да роль пустой марионетки.
Мы не чертили нашу жизнь, не вырезали трафареты.
на нас повесили ярлык, и тьма, увы, дешевле света.
По восковым слезам свечей мы разделили наши царства.
И люди дали тебе гром, а мне лишь капельку лукавства.
Любовь отца, любовь толпы, как хмель в кровавом винограде.
Один из братьев до вершин, другой не удостоен взгляда.
И если верить, что судьба бывает другом, хоть не сразу,
Я не могу тебя простить, хоть понимаю, что обязан.
Сейчас мы оба здесь, внизу, вступили в мир нейтралитета.
ты говоришь, что я любим, плевать на игры тьмы и света.
А я смеюсь ему в ответ, хоть черный галстук душит шею,
И вновь шепчу: раз ты - герой, то кто-то должен быть злодеем.
И черный мрак слепого дня осколком неба в пьяной луже.
Нас разделили: ты и я, как две фигуры в разных клетках
В тебе есть свет, во мне - лишь тьма, да роль пустой марионетки.
Мы не чертили нашу жизнь, не вырезали трафареты.
на нас повесили ярлык, и тьма, увы, дешевле света.
По восковым слезам свечей мы разделили наши царства.
И люди дали тебе гром, а мне лишь капельку лукавства.
Любовь отца, любовь толпы, как хмель в кровавом винограде.
Один из братьев до вершин, другой не удостоен взгляда.
И если верить, что судьба бывает другом, хоть не сразу,
Я не могу тебя простить, хоть понимаю, что обязан.
Сейчас мы оба здесь, внизу, вступили в мир нейтралитета.
ты говоришь, что я любим, плевать на игры тьмы и света.
А я смеюсь ему в ответ, хоть черный галстук душит шею,
И вновь шепчу: раз ты - герой, то кто-то должен быть злодеем.
Ух, тут такое, такое… Я в шоке и прострации от счастья. 
