Маленький личный бред про Северов

[Alwiron966]

Лилит тенью скользнула в сумерках двора. В большинстве окон свет уже погас, и теперь стало заметно наступление ночи. Аккуратно обошла уснувшего поперек дороги пьяного постояльца и прислонилась к столбу у коновязи – ей просто было необходимо побыть совершенно одной, без Рейха, без Каина,… без всех, пусть на короткое время. Перекладывая яблоко из руки в руку, она подняла лицо к незнакомым звездам. Отчего-то на душе стало тоскливо.
«Знаешь, Фиорор мы покинули Фрииспорт. Найдем ли мы Селену или нет, не знаю. И загадывать страшно…. Но поход будет длинным, как пить дать опасным. Похоже, я не скоро вернусь в твое Гнездо, ты уж извини свое непутевое создание. Прости, что заставляю тебя волноваться».
К сожалению, ее одиночество было прервано.
- Лилит, нужно перепроверить кое-что. Каин все-таки приобрел лошадку для тебя. Хочешь посмотреть, выбрать? – по верх головы на Лилит взирал Ранар. Весело скалясь, юркнул рядом, бесцеремонно обнимая за плечо, придвинул к себе.
- А можно? – отстраненно проговорила Лия, не отрывая глаз от звезд.
- Отчего нельзя, можно. И даже нужно! Ты чего такая кислая, волнуешься?
Она кивнула.
- Очень даже зря. Если Каин сказал, сделает, так оно и будет. На то он и Каин. Ну, что посмотрим?
- Конечно. Ты иди, я сейчас, быстро.
- Ну, хорошо. Жду! – пожал он щуплыми плечами. Развернулся и бодрым шагом направился к конюшням.
Даймар проводила паренька взглядом. Усмехнулась, когда ловким зайцем Ранар перепрыгнул бочку с водой. Мягко по-кошачьи приземлившись на корточки, он вновь подпрыгнул и побежал вперед. Как ребенком он был при сотворении, таковым он и остался.
Даймар поймала себя на том, что улыбается во весь рот, наблюдая за юным призраком.
- Не волнуйся за меня Фиорор. Все будет хорошо. Я обязательно найду ее и познакомлю со своим спасителем. С тобой, отец.
Лилит не знала, услышит ли ее слова Снежный Вихрь, донесутся ли до него хотя бы отрывки фразы, но на душе, несомненно, полегчало, как будто даймар отправила давно обещанное, но забытое письмо.
- Ранар, обожди, куда идти-то? – бросилась Лилит за черноволосым пареньком.

Даймар даже и не подозревала, что тихий вечерний ветерок, крутившийся неподалеку, и впрямь подхватил сказанные слова в свои невидимые лапки-крылышки, взвился высоко над трактом, и полетел к горам Хросилис. Быстро преодолев засыпающий Фрииспорт, он промчался по ущелью со странными рытвинами в стенах, где стекали хрустальные ручьи. Пошелестел сухим прошлогодним листом у норы ыраки, отчего листик покрылся сверкающими кристалликами изморози – из норы сразу выползло недовольное шерстистое, длинноносое существо с большими костяными наростами по всей спине. Оно принюхалось, чихнуло, убедилось, что угрозы с улицы нет, и пыхча-ворча, заползло обратно в нору.
Ветер, выделывая невероятные кульбиты, продолжил свое путешествие, туда, где прямо в скале был вырезан дом, а в самом высоком окне мерцал слабый огонек свечи…
- Вот оно как все оборачивается, - тонкие губы расплываются в доброй улыбке. Раздался печальный вздох.
Этот вздох подхватил неугомонный ветерок, передавший послание, он промчался с ним по потресканному полу, оставляя легкий морозный след; просвистел в тонких кружевах многочисленных перегородок, что делили неимоверную по размерам пещеру на отдельные комнатки; и потерялся в потемках потолка.
Все здесь, в Гнезде, дышало старостью и тленом. Малочисленная мебель потеряла свой первоначальный цвет, истерлись ткани, виднелись следы неумелых починок. Вон тот стул, стоящий прямиком у ажурной перегородки балкона и вовсе не имел одной ножки – ее заменял кирпич. Обитатель этого «дома» спрятанного высоко в горах давно потерял интерес к подобным мелочам.
Небесный встал со стула, кладя книгу в вытертом переплете. Неспешно прошелся по пустой комнате к балкону.
Шелест перьев по полу, шуршание длинных одежд. И вновь тишина…такая ненавистная тишина.… А ведь казалось совсем недавно, четыре-пять тысяч лет назад, по этому самому полу, между этих вот перекрытий бегали его дети, и жена весело смеялась, ловила их….
Не надо вспоминать об этом, оборвал крылатый сам себя. Фиорор задумчиво прислонился к стене, не отводя от города светящихся солнечным лучом глаз. Очень мудрых глаз. Очень добрых. Глаз, которые видели рассвет и закат небесной расы. Ловко сложил шесть крупных смоляных крыльев на плечи, на пояс, обвил малыми вспомогательными крылами колени.
Далеко, невероятно далеко внизу засыпало безымянное человеческое поселение староверов, умостившееся между гор на пяточке со скудной растительностью. Почти город. Он мог бы стать настоящей жемчужиной этого места, если бы не обстоятельства. Они ненавидели его, боялись и винили во всех своих бедах, но не уезжали. А куда староверам ехать? Везде бродят монахи да рыцари Многоликого. Не той веры – на костер, не так сказал тоже. Вот и терпят люди пожирателя, раз в год хороня одного из своих соседей, и втихаря радуясь, что горе миновало их.
Холодно блеснуло озеро, то самое с которого все началось. А еще дальше угадывалось побережье и на холме гордо светил маяк. Там тоже засыпал город.
- Ну, что ж, дочь моя, похоже, пророчество начинает сбываться. Да будет так. Я буду молиться. За вас всех.

- Что это такое? – Лилит стояла в конюшне и при рыжеватом свете ламп взирала на нечто странное.
В стойле, за решетками, сделанных из кривых оструганных ветвей, стояли пяток зверей. Невысокие, поджарые, голенастые. Вроде лошади. Почему тогда такие длинные?
Лилит пришлось даже снять лампадку со стены и поднести ближе, чтобы удостоверится, что звериное зрение ее не подводит.
При приближение к решетки новоявленных посетителей звери разом всхрапнули, чуть поднимаясь на дыбы, давая рассмотреть себя как следует. С первого взгляда это тоже оказались лошади. Со странностями….
Каждый конь был покрыт темным, почти черным густым и коротким мехом с белыми продольными полосами вдоль хребта, бравшие начало от уголков зеленоватых кошачьих глаз странным образом смотрящие вперед. Да и треугольные морды чем-то кошачьи напоминают, пусть отдаленно. Нос тоже был необычный, жесткий и влажный. Уши маленькие, с кисточками. Там где у обычных коней имелась грива, у этих стояла жесткая щетина в два пальца длинной. Ноги вообще оканчивались копытам, разделяющиеся на три широких отдельных пальца.
- Это северные кони, - с какой-то детской гордостью сообщил призрак. - Крепкие, выносливые, красивые. Видишь, копыта, какие – в снегах не проваливаются, по горам легко лазают и болота им не страшны, – призрак обернулся к даймар и совсем по научному начал объяснять, указывая на конечности животных. - Даже в Мериалии северов уважают. А вот рыцари их недолюбливают, считают бестиями проклятыми. Все на лошадях за нами гоняются…
Лия просунула в щель между деревяшками руку. Один зверь, что оказался по смелее остальных, осторожно приблизился. Коснулся влажным и теплым носом ладони, фыркнул, затряс головой.
- Не боятся! Прелесть, какая!.. Ага, теперь понятно, почему вы пешком до Фрииспорта и обратно, - улыбнулась даймар коню и вновь принялась чесать. Только уже возле носа. - Светиться лишний раз не хотелось.
- Прямо в яблочко, - весело подтвердил юркий призрак. – Фрииспорт, как и западная часть Равнин принадлежит Дурсан, а другая его – монахам Мериалия, в их землях можно спокойно ездить на северах, а тут.… В город не попасть на полосатиках. Каждый рыцарь наш был бы!
- Странно, - протянула она, наконец, отрываясь от тисканья севера, обратила непонимающий взгляд на собеседника. – Они же все за одно. Бог один. Чего такой раздел?
- Ага. Точно! Они всегда враждовали. Тайной это не назовешь, но и на люди стараются не выносить. На самом деле все норовят утереть нос сопернику. Вот и сейчас инквизиторы первыми решили проклятие с Фрииспорта снять. Покуда Дурсан спит. Без стычек не пройдет такое, но ладно, - паренек оскалился во все клыки, хохотнул.
- Почему? Опять власть и деньги? – не унималось разбушевавшееся любопытство крылатого демона.
- Дело в том, как я понимаю, Мериалий не доверяет богу Дурсана. Не верят и все. Поклоняются – да, на то и люди верить во что-то нужно. Но не слушают, остерегаются. - Ну, выбирай.
- Правильно, выбирайте, госпожа. Все уплачено.
Призраки обернулись на голос. В конюшню вошел Колин. Его круглое лицо, почему-то покрылось пунцовыми пятнами.
- Наверное, явился проверить северов, а заодно и присмотреть – одного ли призраки конягу взяли, – тихо-тихо прошептал призрак в подвижное ухо даймар. Девушка хихикнула.
- Присмотрели уже? – он уже отдышался и спокойно прошествовал к северам. Отпер замок своим ключом.
Лия перевела внимательный взгляд на Ранара.
- Ранар, а как?
- Что как? – не понял вопроса призрак.
- Как их выбирать правильно?
- И откуда ты свалилась? - Ранар ящеркой скользнул к коням через распахнутую створку двери. - Лилит, иди сюда, – позвал он.
- Уже, - даймар резво оказалась подле юркого черноволосого паренька.
- Значит так. Первым делом смотрим. Они все здесь молодые, объезженные, но не при хозяине. Это уже хорошо. Почему? Да потому. Их на продажу везут, а коньки одних хозяев на всю жизнь признают. Бывают, конечно, нерадивые купцы, что животных краденных по дешевке берут, продают, а потом зверь погибает. Кто знает почему, такие уж они. Верные севера, - монотонно бубнил Ранар, ползая возле животных чуть ли не на карачках, то в пасть заглянет, то по бокам шлепнет. – Затем смотрим в глаза, если страх есть…
Минут через тридцать тщательного осмотра животных призраки отобрали лучшего. Того самого севера, что ластился к Лилит, с приметной светлой полоской на передней лапе. Вывести севера оказалось не просто – обычных лошадиных побрякушек им не полагалось. Призракам пришлось надевать грубую петлю на мускулистую шею. Не привыкший к такому обращению зверь, чуть не рванул с места.
- Ох-хо. Лучшего забрали, - с причитаниями хозяин гостиницы «На мели» пока Ранар вместе с Лилит пытались успокоить коня.
Вот только севера вывести из стойла так и не удалось. Со стороны улицы послышалась возня, шарканье ног и разговор. Разговаривали двое. Речь их становилась все громче – в сторону притихших проклятых шли ненужные свидетели.
Хозяин жестом показал призракам оставаться, а сам, приподымая калитку, чтобы не производить шума, прикрыл ее. Нечего им светится сейчас, мало, кого нечистая сила на ночь принесла. Сделав несколько глубоких вдохов и полностью успокоившись, Колин направился на голоса.
- Доброй ночи, господа монахи, - специально погромче поздоровался с людьми хозяин.
Лилит и Ранар сдвинулись в самую тень, затаились. Разобраться с тремя инквизиторами для них двоих не представляло особой сложности, но был приказ вести себя тихо! Умные кони прикрыли призраков своими спинами, подходя ближе на голоса, при этом закрывая весь обзор с обеих сторон.
- Здравствуй хозяин. А ты чего в такую пору здесь делаешь? – отозвался гнусноватый голос.
- Да присматриваю за северами. Дорогие они, черти. Чего случись – потом не расплатишься ведь. Лучше, думаю, сам проверю, на сердце от этого все спокойнее, – честно врал Колин. Прознают, что призраков скрывает, не сносить головы не ему, не его семье.
- Правильно говоришь. Твоим охранникам и верить то нельзя. Обобрать могут, - заговорила женщина высоким голосом.
- Нельзя! И не говорите,… приходится. А вы, что с вещами? – искренне удивился Колин. – Не как уезжаете на ночь?
- Служба такая, - говорил уже другой инквизитор.
Вся процессия прошлась мимо загона с северными лошадьми. Немного постояли возле полосатиков при этом призраки видели только высокие сапоги инквизиторов, с пряжками в виде скалящихся черепов, и кончики ножен с кривенькими ятаганами.
Лия обратилась в слух, боясь пропустить что-нибудь интересное.
- Хороши лошадки. И впрямь – уведут, не расплатишься, - подтвердила монахиня.
Люди двинулись дальше, к своим скакунам. Но слышно их все же было.
- Не как что случилось? Не понравилось у нас?
- Не обижайся хозяин. У вас все прекрасно. Просто новости пришли по крылатой бестии… - начал было гнусавый, но его перебили.
Даймар услышав эти слова, чуть не ползком подкралась ближе, прямо между ног северов.
- Цыц! Не вашего ума дело, хозяин хороший. Мы с вашим Ире расплатились, а остальное вас не касается.
- Да я даже и не думал об этом…
- Головастый паренек…
Скрипнула калитка, послышался перестук лап-копыт по каменному полу.
- Слышал он ваш племянник?!
- Да.
- Не хотите ли отдать паренька к нам. На обучение? Нам такие позарез нужны, чтобы понятливые были, да цепкие на науку. Глядишь через десяток лет и до монаха дослужиться.
- О, это такая честь, - радостно возопил Колин. – Подумать надо. С моей сестрой поговорить.
- Подумай хозяин, уважаемым человеком в округе станешь, – взвизгнула женщина.
- Ладно. Надумаете, пришлете в Мериалий. Скажете, приглашал брат Цитори. И вот еще. Возьми, покажешь прямо у входа в город. Они поймут…
- Благодарю. Благодарю вас, - человек кланялся, чуть ли не до земли.
- Ты чего? – сзади подполз Ранар.
- Нужно, - сказала, как отрезала. Призрак подалась назад.– Тс-с-с…
Монахи прошагали в обратном направлении, ведя навьюченных белоснежных полосатиков с темными полосами. За ними, словно собачка на привязи, семенил Колин.
Когда все поутихло, Лилит выскользнула из своего убежища и метнулась за ними. Выходить на улицу все же не решилась, притаилась возле кучи прошлогоднего сена, от которого пахло пылью и хотелось чихать. Отсюда она могла наблюдать за действиями людей одетых в ало-черные куртки. Усталость, накопившаяся за день, испарилась. А вот жгучий интерес, заставлял даймар чуть глухо прирыкивать, но к такому поведению не достойному истинной даймар, прибавлялась жажда узнать о пропавшей сестре.
Монахи перепроверив все ремни, уже запрыгнули в седла. Все кроме одной. Женщина с татуировками на лице не торопилась. Монахиня распростерла руки в сторону рядом крутившегося хозяина. Он все это время не знал, куда себя деть и постоянно перебегал с места на место.
- Ты не благословлен от рождения? Так ведь Колин?
Хозяин остановился. Увидев до боли знакомый святой жест, человек дернулся было в сторону, но, сообразив, что лучше подчинится, послушно подошел. Опустился на колени, прямо на землю и покорно склонил голову, сжимая в руках то, что было подарено чуть ранее.
- Д-д-да, сестра, - лица он не отважился поднять.
- Надо исправить столь досадное упущение, - теперь она обращалась к своим спутникам. – Поможете ли вы, братья мои, обратить сего человека в нашу светлую веру?
Тон, который был задан вопрос, скорее подошел бы генералу отдающий последний приказ своему войску, чем на просьбу.
- Да, сестра Миель.
Двое инквизиторов спустились. Подошли к Миели, встали по обе стороны от нее. В их руках появились яблоневые веточки, вырезанные из зеленого камня.
Женщина томно улыбнулась им и принялась за дело. Наложила руки на голову Колина, сооружая из пальцев восьмерку. Прикрыла глаза.
- Нет, ну чего тебе на месте не сидится? – Ранар возник по правое плечо даймар. – О, да у нас здесь светопреставление. Редко когда такое увидишь вне храмов.
Довольная клыкастая улыбка призрака белой полоской сверкнула в полумраке конюшни.
- Я взываю к великому и единому! Эон Многоликий, повелитель вод всех хрустальных, владыка пустынь золотых, властитель небесных просторов, хранитель огня вечного. Внемли голосам верных твоих. Услышь пение в честь твою-ю-ю…
Ее речь легко перетекла в песню, и она нежными переливами потекла по округе. Завораживающий голос монахини вздрагивал и срывался в пропасть; подлетал, казалось к самим звездам, и ускользал от чуткого слуха призраков. Между скрещенных пальцев ее замерцало зеленоватое свечение. Резкий толчок иной Силы рванул в стороны. Во дворе стало светло как в ясный солнечный денек, заставляя Лилит заскрипеть зубами. Чувство было отвратительным, будто тебя обвила липкая жирная и жутко скользкая щупальца. Обвила и не отпускала.
Мужские голоса вплелись в песню, делая ее целостной.
- … в эту прекрасную летнюю ночь, мы молимся о чистоте души человека. Да не коснется тебя скверна, обойдут твари черной бездны гор далеких. Даровано тебе касание Эона Многоликого…
Монахи-инквизиторы обходили Колина, временами проводя по его спине, груди, плечам каменными веточками.
Все кто еще не спал в это время в гостинице, заслышав святые молитвы, высыпали во двор. Выглядывали в окна. Как-то разом прошел недавний хмель, в опухших глазах пробудился разум. Постояльцы, служанки, повара и уборщики - все обступили полукругом служителей. Прибежали громилы охранники, вклиниваясь средь купцов. Кто-то из людей успел плюхнулся на колени, по примеру благословляемого, кто-то молился в полголоса вторя словам монахини. За их спинами в рывке, мелькнул беловолосый силуэт Каина. Два уже взбешенных рубиновых газа на секунду оставили росчерк в ночном воздухе….
- Благословлен человек отныне прикосновением Эона Многоликого, - пела монахиня. – Пусть Эон Многоликий прибудет с тобой до конца жизни твоей скорбной.
С последними словами свет потух. Служительница Многоликого жестом подняла Колина на ноги и ослепительно улыбаясь, описала знакомый знак еще раз. Взяла предмет из его рук и повесила на шею золотой медальон.
- Будь предан своей вере. Я верю тебе, чистое создание. Отныне ты наш брат!
Толпа заликовала, загудела. Колин стоял ошарашенный всем этим представлением, потупив глаза, он шептал слова благодарности. К нему по одному или малыми группами по два-три человека подходили постояльцы и служанки, одобрительно хлопали по спине, чмокали в щеку и просто радовались за своего хозяина.
Монахиня по имени Миель, склонила голову, смотрела за всем этим представлением с добродушной мудростью, с каким смотрит пожилой родитель на уразумевшее сложный урок непоседливое свое чадо.
- Ранар, это же настоящая Сила. Ее сила – не заимствованная из вне! Не такая, как у рыцарей! Но такая же мощная! Как же так? Люди думают, что это бог Колина благословил! Понимаешь?
- Э… нет, - честно признался Ранар.
Даймар покусала губы, соображая как лучше объяснить не смыслящему в таких делах призраку. Вытаскивая и втягивая от волнения когти, начала объяснять.
- Во всех мирах есть несколько истоков Сил. Первый и самый распространенный – это заимствованный. То есть знахари, шаманы, колдуны и вся прочая братия – все кто не имеет вообще не грамма собственной, совершают определенные ритуалы. Например, приносят в жертву козла или варят зелье, с помощью определенных ингредиентов и печатей они могут черпать силы в струнах мира – кстати, здесь они спутанные до безобразия…. Второй, уже менее распространен – это иметь богов, духов и покровителей, как делают рыцари. Вознося молитвы, они делают покровителей сильнее и те взамен на поклонения дают пользоваться своими Силами - Пирамидка Преобразования. Похоже их источник силы – это Эон. Третий самый редкий – врожденный. Люди сами являются истоком Сил. В отличие от двух первых, получаемых энергию от других, у третьих существует свой предел. К этому случаю можно отнести…– восторженно громко шептала даймар, время от времени от переизбытка чувств переходя на родной язык, при этих рычащих непонятных слов у призрака глаза лезли на лоб. Когда даймар закончила тираду, тот переваривал услышанное и дополнил.
- Призраков или Миель.
- Правильно – маги. Понимаешь теперь. Вранье их благословление! Я и подумать не могла, что в Тураме есть не позаимствованная сила.
- Что в Тураме? – глухо отозвался призрак. – А ты тогда откуда?
- Потом расскажу. Нет, кто она такая?
- Монашка Многоликого. Они все там такие. Есть те, кто владеет силой, и чтобы не стать очередной скверной, они принимают постриг и переходят на службу. Есть просто хорошие войны и существуют живодеры. А насчет ее конкретно сказать ничего не могу. Почему тебе это так важно?
- Нужно. Чтобы не прищучила меня, пока я ее допрашивать стану. Сейчас она решилась значительной части Сил и не сможет дать полный отпор. - Лилит подобралась, а в голове зрел план. Эта троица могла поведать много интересного о Селене. И она, даймар по имени Лилит просто не могла упустить такую возможность.
- Надеюсь, ты не собираешься идти за ними одна? Зачем?
- Слушай, Ранар, успокойся. Слишком много глупых вопросов очень вредно для ума, - осадила она вдруг разволновавшегося призрака.
На дворе понемногу спадал ажиотаж. Люди возвращались к своим обязанностям со счастливым ворожением на лицах. Монахи уселись в седла и рысью пустили полосатиков со двора. Колин все еще стоял и смотрел чумным взглядом, вслед уезжавшим служителям, а на душе было до неприличия гаденько. Вроде хорошо должно было, вон, как все складывается с племянником – знатным станет, а чувство предательства, поселившееся в его сердце во время церемонии, никак не хотело проходить.
- Аргера за диск! Уходят, - Лилит скользнула за ними.
Ранар не успел даже рта открыть. Фыркнув призрак решил идти с ней, не оставлять ее одну!
- Ну, неугомонное создание. Мне до нее еще расти, и расти.
- Останься здесь, Ранар. И остальным передай, чтобы на рассвете уходили в Ирхирей, через западный тракт, - в дверном проеме появился Каин с мечом за спиной, в руках держал седельные сумки. Он был одет в легкую куртку, явно успел «одолжить» у кого-то из гостей. Вид у седого призрака был донельзя злой. Брови сошлись на переносице, рога при этом стали выпирать из-под косынки. Рот превратился в щелочку. Но еще более зловеще поблескивал браслет, смыкающий запястье седого призрака. – Главное, по нашим следам на поиски не выходить. Доберетесь до города, не шагу оттуда. Будите сидеть, ждать нас в «Синей птице». Понял? Ах, да, там Рейх, присмотри за ним, болеет еще зверушка.
- Понял.
- Раз понял, давай, помоги снарядить ее севера, - Каин зашел в глубь загона, принялся быстро надел на своего полосатика длинное седло, ловко застегнул широкие пояса под брюхом и на шее. Два отдельных пояса захватывали передние лапы. Дополнительно на шею лег треугольный ошейник, с поводьями, закрывающий грудь зверя жестким панцирем. Приладил сумки.
- У всех секреты и не поделятся, - заскулил Ранар, когда отец привязал к седлу нового коня, стрелой вылетел за частокол, по пути чуть не сшибая привратника, решившего закрывать врата на минуту раньше.
Понурив голову, Ранар медленно побрел в комнату, в надеже на то, что братья успели сделать все свои дела. Иначе придется в отцовскую спальню идти. А за такое и затрещину получить не долго. Хотя нет, затрещины не будет. Его же нету. С такими детскими мыслями растерянный призрак добрел до гостиницы.
- Эй, братишка, чего раскис?
В главном зале, прямо у порога на Ранара накинулись Трейт и Данел. Лохматые, с характерными синяками на шеях, похоже все у них прошло как по маслу, оттого и довольные, словно наевшиеся сметаны, коты. Вон как сияют, гады.
- Спать меньше надо – не спрашивали бы всякую глупость, - огрызнулся вдруг Ранар.
- Так. А ну признавайся, что случилось! – Оба призрака нависли над пареньком.
- Оставьте его. Он просто расстроен, что отец его не взял с собой на охоту. Правда, Ранар? – подошел Шахар.
- Нет.
- Отец на охоте. Один? – уточнил Трейт. – Надо с ним идти, мало ли чего стрястись может. У него бывают... приступы, сами знаете! Пусть хоть один из нас рядом будет. Поможет.
- Не один он. С новенькой.
- Не с новенькой. Ее Лилит зовут, - встал на защиту даймар Данел. – Почему ты к ней так относишься? Грубишь постоянно.
- Чужая она, - признался Шахар. – Странная…. Не наша.… Вдруг не справиться? Девчонка же моложе тебя, Ранар, будет.
Молодой призрак с алым рисунком в перстне не смог правильно выразить все те чувства, переполнявшие его с первого знакомства с Лилит. Он насупился, запыхтел под насмешливыми взглядами младших братьев.
- Шахар ревнует! – противным голоском протянул Ранар. – Потому, что он не мог победить отца, а Лилит сумела. Ревность это не позволительно. Ай!
Громкий подзатыльник живо настиг младшего. Не отцовский, но тоже увесистый.
- Не надо так говорить, - подмигнул Данел своему брату.
Думают, что ревную? Вот и не грамма. Просто будет от этой девицы еще много хлопот, – так размышлял Шахар, поднимаясь по лестнице, в спальню.
– Кончилась наша спокойная жизнь, - Шахар стукнул кулаком по стене.
- Каину лучше знать, кого в клан принимать! А раз предпочел ее тебе, то доверяет. Понял?! – взъерошился Данел, отчего бархатный, всегда теплый, голос приобрел непривычный холодок. – Жизни что касается, она у нас никогда спокойной не была.
- А нам, что приказал? – надоело Трейту стоять и молчать.
- Действовать по плану. Добраться до Ирхирея и торчать в той дыре.
- В «Синей птице» что ли? – Трейт сразу догадался, о какой именно дыре идет речь. В зеленоватых глазах отразилась ненависть только от одного упоминания о гостинице. А, вспомнив хозяйку того заведения и хищный ее прищур, вообще передернул плечами. – К Даре.
- Жу-уть, - протянул Данел. – Что делать собираемся?
- Приказ выполнять, - встрял Шахар. – На рассвете уходим.
Старшему не перечили – на то он и старший. Послушно поплелись досыпать остатки ночи. Впереди их ждал не легкий путь, и томительное ожидание.