Дорога возникает под ногами идущего (с).
Тяжелый, кровавый, жестокий. Ни на что не претендует, ничего не доказывает.
Номер 365/81
Из операционной в палату, похожую на звериную клетку, Чарльза принесли санитары и положили ничком на старый матрас, не удосужившись ни перевернуть, ни накрыть простыней обнажённое тело. Только подушку подложили так, чтобы подопытный под номером 365/81 не задохнулся.
Время шло, наркоз отпускал медленно. Чернота искусственного сна сменялась красными и зелеными кругами, ползущими под закрытыми веками. Голова кружилась, тошнота накатывала волнами. Приходилось прилагать не малые усилия, подавляя ее. Перспектива утонуть в собственной рвоте совсем не радовала.
Мужчина в очередной раз сглотнул слюну и застонал в душную, зловонную подушку. Он не пытался перевернуться на бок или встать, старался вовсе не двигаться и дышать через раз. Это все что он мог. Своего тела он почти не ощущал, любая попытка двинуть хотя бы пальцем завершалась колючей болью и нестерпимым жжением в одеревенелых мышцах, отдавая в позвоночник и шею. Что с ним делали чудовища в белых халатах, Чарльз не знал и знать не хотел. И не хотел вспоминать о том, как попал в закрытое учреждение у чертей на куличках, однако мысли путались, возвращая человека в прошлое.
читать дальшеСтоило закрыть глаза, Чарльз Адамсон снова летел в вертолете над снежной долиной, густо поросшей старыми елями и кедрами. Вертушку потряхивало, ветер свистел, пилот переговаривался с диспетчером. А он во все глаза смотрел, как впереди, среди деревьев и сугробов вырастал научный комплекс ВМНО , зажатый с одной стороны замершим озером и горным хребтом с другой. В безликих кубах зданий за забором с колючей проволокой вот-вот начнется его новая жизнь вдали от шумных городов. Не пыльная работа охранника, хорошая оплата, природа, тишина. Его Мечта… мечта идиота.
Адамсона назначили патрулировать узкие коридоры лабораторий Второго Уровня. Потребовалось пара дней на обследование комплекса и запоминания всех выходов и переходов. Иногда он с ребятами устранял «проблемы» созданные учеными. Все шло прекрасно. Смены сменялись сменами, в свободное от дежурства время коллеги собирались в подсобке, под старый рок играли в карты и делились жизненным опытом.
Все пошло коту под хвост после первого медицинского обследования. Чарльза несколько раз вызывало к себе начальство, задавая странные вопросы о корнях и родных, об уродствах в семье, психических расстройствах и наследственных болезнях. Слово в слово приходилось повторять врачам на ежедневных приемах. Причину расспросов не называли, он не спрашивал, не видя смысла. Огорчало одно - ребята по службе начали сторониться его.
Однажды ночью в комнату ворвались неизвестные. Сонный Чарльз ничего не успел сделать. Тройка рослых солдат в черной спецовке профессионально скрутили мужчину, вкололи снотворное.
Следующие месяцы напоминали один размытый сон. За ним приходили, увозили, что-то делали под яркими лампами и снова привозили в клетку, без конца пичкая какой-то наркотой. В память намертво въелась дурнота после инъекций и пропитанные высохшей кровью бинты, прилипшие ко швам.
Ох. Сейчас Адамсон отдал бы все на свете включая душу за шприц с местной дурью, лишь бы страдания прекратились.
Чарльз уже не мог сдерживаться. С немалыми усилиями, кряхтя от омерзительного чувства чуждости тела, мужчина приподнялся на локтях, чтобы не испачкать «кровать» и обессиленный рухнул обратно. Зря шевелился. От удара Адамсона вырвало прямо на подушку. Хорошо что желудок давно не получал твердой пищи и изо рта хлынула горькая желчь вперемешку с водой. Рвало страшно, выворачивая наизнанку, нутро сводило спазмами, заглушающими даже жжение в позвоночнике. Человек дрожал, отплевывался, стараясь не упасть лицом в теплую лужу. Он непроизвольно дернулся, скатился с низкого матраса на пол, упав на спину, и потерял сознание.
Очередное пробуждение оказалось намного хуже предыдущего. Лежа на влажном полу, Чарльз долго пытался понять, где он и что случилось, а когда вспомнил, чуть не расплакался. От беспомощности хотелось провалиться сквозь землю. Пока он лежал его слабое, изуродованное учеными тело наливалось нестерпимым жжением, начиная с висков и шеи и вниз по позвоночнику к ногам. Ныли плечи, локти и лопатки. В груди пекло сильнее всего. Казалось, вместо сердца поместили раскаленную печь, от которой по трубам-венам растекался жидкий огонь. Еще немного и Адамсон сгорит изнутри. Удар об пол что-то пробудил в нем или привел в действие.
Он замычал, переворачиваясь и упираясь щекой в холодный камень и тут же охнул. Висок стрельнуло болью, к тому же что-то мешалось! Пришлось сделать усилие, приподняться и сесть, слава всем богам, конечности начали кое-как слушаться. Подтянув руку к голове, Чарльз нерешительно провел ладонью по лбу, перебирая пальцами давно не мытые каштановые с рыжиной волосы, покрываясь липким потам от страха. Пальцы нащупали что-то чужеродное, теплое, растущее прямо из виска! Прошла долгая минута, прежде чем человек полностью осознал, до чего дотрагивался. Угловатый рог опоясывал голову, выгибался за ухо и опускался вниз. Трясущейся рукой, Чарльз потрогал второй такой же рог. Уродства на новенькой короне не закончились. Начиная от макушки вниз к шее, прорастали небольшие, в палец длиной, шипы. Будто живые они поднимались от прикосновений и опускались, прячась в спутанных волосах.
- Что… что это? Почему? Не может быть! – Адамсон в отчаяние схватился за голову. Влажные от слез глаза лихорадочно метнулись по комнате, ища спасения, которого не было. Понимание происходящего ломало сознание, давило, растаптывало суть. Разве подобное может быть? Только во второсортных фильмах и книгах. Не в жизни! Всего лишь глюки после лекарств... Нет. Он закричал во все горло, захлебываясь от рыданий. – Нет-нет-нет… А-а-а!
Они не имели право!
Гнев вдруг охватил Чарльза, он рывком подскочил, не обращая внимания на усилившееся жжение. Тяжелые вживленные рога клонили голову к груди. Сопя и шаркая ногами, сжав до белизны губы, он подошел к решётке, выглядывая кого-нибудь в темном коридоре.
- Ублюдки! – Заорал мужчина, сжимая холодные прутья непослушными пальцами. – Я убью вас всех! Слышите! Убью! Я убью… Я выйду и убью!
Он мантрой повторял слова, пульсирующие в мозгу, брызгая слюной и скаля зубы невидимому врагу. Понимая всю тщетность привлечь внимание изуверов, Чарльз всхлипнул. Руки слабели, пальцы разжимались. Узник повис на решетке, медленно опускаясь на колени. Злость испарила силы, оставив нудную слабость.
Адамсон просидел на коленях несколько часов, глядя в одну точку. Никто естественно не появился проверить подопытного.
Обессиленный Чарльз поднялся с колен и доковылял до матраса, зашвырнул замызганную подушку в угол камеры и сел, вытягивая ноги. Возле рогов все зачесалось, заныло, похоже, заживало. Помотав головой, мужчина прикрыл веки, пытаясь отрешиться от реальности.
Проснулся он от того, что в коридоре щелкнул свет, загудели кварцевые лампы. Следом раздались шаги, звякнула посуда.
Адамсон не шелохнулся. Еще вчера он хотел всех уничтожить, а теперь напала апатия, ему ничего не хотелось, и плевать на рога и гребень и все тоже жжение в груди. Просто пусть все закончиться быстрее.
Быстрее не получилось.
По камере распространился запах сырого мяса. Чарльз вдохнул аромат раз, другой, желудок предательски заурчал, рот наполнился слюной. Почти на инстинктах, мужчина поплелся к двери, где на полу стоял поднос с миской резаного мяса и пластиковый стакан с водой. В прошлой жизни он вел здоровый образ жизни, предпочитая животному белку растительную пищу, вот только та жизнь сменилась новой, более страшной и жестокой. При виде обеда есть захотелось до одури, живот скрутило от голода. Облизнув пересохшие губы, Адамсон сел возле подноса и взял упругий кусочек говядины. Несмело сунул мясо в рот, боясь приступа рвоты и, пожевав, изумился, делая открытие - говядина оказалась на удивление вкусной. Звериные зубы легко рвали тугие волокна, организм с радостью принял еду, требуя еще. Прожевав первый кусочек, Чарльз сунут в рот второй.
Насытившись, Адамсон задумался – что же делать дальше? Ждать смерти от очередной операции или же сбежать? Легко уйти не получится, хотя он отлично помнил план комплекса. Сейчас он находился в подвальных помещениях, отведенных для содержания подопытных. Ближайший выход отсюда закрывался на электронный замок, с другой стороны охранялся вооруженным патрулем с собаками. Тоннель оканчивался постом охраны, дальше в стену вмурован лифт, ведущий к выходу на улицу. На внутреннем дворе на взлётных площадках стояли вертолеты. Мало того со всех углов шпионили камеры. Бывший сотрудник организации отругал себя. Глупый план. Ко всему прочему в нынешнем состоянии он даже сотни шагов не пройдет не то, чтобы сбежать.
Поразмыслив, Чарльз заставил себя подняться и пройтись от стены до стены и обратно. Ходьба давалась с большим трудом, чем ожидалось. Сдаваться Адамсон не собирался, стиснув зубы, через силу передвигал ногами. Правда тренировка привела к плачевному результату. Ему стало хуже. Намного. На шестом подходе резко подскочила температура, глаза защипало, покрываясь испариной, мужчина уже на четвереньках добрался до матраса и вырубился.
Пока подопытный номер 365/81 Чарльз Адамсон боролся с лихорадкой, он находился под особым наблюдением. В клетку ежечасно приходили медики, кололи жаропонижающие, снимали показатели, ставили капельницы, брали кровь на анализы и делали соскобы роговых тканей. Прогнозы ученых подтверждались. Внеземные вирусы класса М легко вошли в симбиоз с человеческим телом, улучшая его как изнутри, так и снаружи. Организм менялся стремительно. За работой ученых из темного угла молча наблюдал мужчина в деловом костюме, делая пометки в планшете.
На четвертые сутки Чарльз проснулся и долго лежал, глядя в потолок и не о чем не думал. Где-то глубоко внутри, он смерился с участью лабораторной крысы. Потолок покрывали трещины, чуть видимые в полумраке. В коридоре забыли погасить одну из ламп. Тусклое освещение насилу дотягивалось до решетки, высветляя кусок цементного пола. Пахло нечистотами, медикаментами и гнилым мясом. Санитары не убрали еду с подноса, оставив тухнуть в тепле. Захотелось пить. Мужчина, пыхтя, почти на ощупь пошел к умывальнику. Не заметив низкую перегородку с облупленным кафелем, отделяющую санузел от основного помещения, споткнулся, ободрав лодыжку и, не удержав равновесие, полетел вперед, врезавшись грудью в стену. Не успел Адамсон отдышаться, как его скрутило. От шеи до крестца и обратно прошла судорога, вызывая панический страх.
Началось непонятное.
Под ногтями выступила кровь, тонкие пластинки дрогнули, поднялись, отрываясь от мяса. Причиняя страшную боль, из открытых ранок показались кончики крупных когтей на манер медвежьих. Они росли, разрывая плоть, пока не вытянулись на добрых пять сантиметров. Смаргивая подступившие слезы, Адамсон завопил, глядя на искаженные руки. Кровь текла прямо на ноги, собираясь в небольшую лужицу. Следом пришла настоящая пытка. По спине пробежал нестерпимый жар, заставляя мужчину выгнуться назад. «Печка» в сердце ожила, разгоняя раскаленную кровь по жилам. Поднялось давление. Из пор засочилась кровь, быстро холодея, струйки стекали по коже, оставляя замысловатый узор. Сквозь мышцы, с мерзким хлюпаньем прорывая кожу, полезли костяные шипы. Из ключиц, локтей и коленей вырвались на свободу по две тонких спицы. На лопатках, наоборот, лезли широкие, плоские, на манер серпов загибаясь вниз. Вдоль позвоночника шипы росли сильнее всего, средней дины, друг за другом, образуя подвижный костяной гребень. Крохотные колышки пробились над бровями, на скулах и подбородке.
Закатив от боли глаза, Чарльз ревел в голос, пошатываясь из стороны в сторону, не зная за что хвататься. От напряжения уголки рта порвались. Он всецело представлял кусок, разорванного на части, истыканного зубочистками, стейка. Разум отказывался верить в происходящее.
- Я долбанный дикобраз! А-ха-ха! – Обезумев от страха и мук, Адамсон истерично заржал, закидывая рогатую голову назад и держа окровавленные руки на уровне груди. Тело содрогалось в конвульсиях. Голос то и дело скатывался на рев, эхом отражаясь от шершавых стен, и убегая по пустынному коридору.
Чарльз свирепел. Ничего не соображая, он ударил по стене кулаками, разбивая костяшки, потом на глаза попался умывальник. Срываясь на несчастную ржавую раковину, мужчина зачем-то выдрал ее из стены и кинул в дверь камеры. Железо врезалось в железо, порождая низкий гул, что привело в еще более страшную ярость.
- Ты смеешься надо мной? – Человек с перекошенным лицом и выпученными глазами, ничего не соображая кинулся на решетку, пытаясь выбить плечом. Потом схватился за прутья и затряс, дергая на себя со всей силы. Прутья в гнездах сдвинулись. Под следующим натиском они со скрипом вогнулись внутрь, на голову посыпалась каменная крошка. – Да как ты смеешь?
Без каких либо усилий, Адамсон вырвал пару ненавистных железок, откидывая в сторону и замер перед проемом, не до конца веря в неожиданный шанс на спасение. Глухо хихикнув, он переступил порог камеры.
Под потолком сразу завыла сирена, размазывая рыжий свет по стенам. Не обращая внимания на противный звук тревоги, Чарльз шагнул к выходу. С обеих сторон коридора темным серебром отливали двери камер с различными созданиями внутри. В крохотные оконца выглядывали любопытные морды и лица, тянулись лапы-руки, моля выпустить. Адамсону было не до них.
Впереди пискнул электронный замок, красные огоньки на панели погасли, затем смолкла сирена. Открытая с обратной стороны дверь отошла в сторону и перед Чарльзом возникла группа вооруженных солдат с автоматами наготове. Увидев цель, кто-то сдавленно чертыхнулся. Им не сказали, кого именно нужно усмирить. В потемках коридора высилось рогатое животное или человек, покрытое костяными шипами, перемазанное кровью, с порванным ртом и лихорадочным блеском в глазах. Глядя в упор, оно залилось нервным смехом, расставляя руки в стороны, и двинулось вперед.
Ребятам в черных тактических жилетах и противогазах потребовалось мгновение понять нехитрую истину. Безумного зверя не скрутить, не посадить снова в клетку. Его можно только уничтожить. Если получиться. И, тем не менее, приказ звучал четко – беглеца взять живым. Слезоточивый газ распылять не разрешали, боясь навредить остальным заключённым. Бросили дымовую шашку, проход заволокло серыми клубами. Почти сразу открыли огонь, целясь по ногам.
Дым не помешал Адамсону учуять цель, он зарычал и кинулся на врагов. Несколько пуль успели пробить икру и бедро, только рогатый демон, возникший из хмари, не остановился, наоборот, набирал скорость. Смятые пули выпадали из ран, кровоточащие дыры тут же затягивались. Казалось, Чарльза ничего не брало. Молниеносный взмах когтистых рук и несколько врагов упали с разорванными горлами, захлёбываясь криком. Следом, вопя от боли, в угол отполз еще один, пряча в ладонях обезображенное когтями лицо. Острые лезвия на пальцах легко разорвали резину, пробили стекла противогаза. Последний защитник в команде, взвизгнув, бросил автомат и кинулся к выходу, но далеко убежать не успел. Не переставая посмеиваться, подопытный, облитый с головы до пят своей и чужой кровью, прыгнул, подминая человека под себя.
- Нет, пожалуйста, - взмолился солдатик, намочив штаны.
Чарльз сел верхом, обездвиживая жертву и дополнительно вгоняя коленные шипы тому в бока. Паренек завизжал и застучал ногами по полу. Задрав ему правую руку, почти выламывая из сустава, Адамсон распорол рукав куртки и впился зубами в живую плоть.
Дальнейшие события покрылись багровой пеленой. Объев руку солдата до локтя, Чарльз двинулся дальше, расшвыривая людей направо и налево. Натравленные собаки, чуя нечто ужасное, скулили, поджимали хвосты и с визгом уносились прочь. Перед глазами мелькали лица, руки, оружие, а в голове намертво угнездился подробный план здания, каждый поворот, каждый закуток, каждая ступенька. Он шел напролом, не задумываясь ни на секунду, откуда взялась выносливость и сила, почему перестало ломить и жечь суставы, почему противники не приготовили ловушку, почему не стреляли дротиками со снотворным, не использовали сеть?
Адамсон не помнил, как разнес пост охраны, швырнув в мониторы труп врага. Не помнил, как сел в лифт. И только оказавшись на свежем воздухе, пелена ненависти спала, давая возможность думать трезво. Как ожидалось, все три вертолета стояли на площадках, вот только со всех сторон к нему неслись вооруженные группы людей, стреляя по конечностям, пытались обезвредить. Он просто не успеет поднять вертушку в воздух. Оставалось второй путь. Он должен. Он сможет.
Покрытый колючками мужчина, уклоняясь от пуль, понесясь к дальнему углу площади. Не останавливаясь перед двухметровым забором, Адамсон, прыжком перескочил преграду, зацепив животом колючую проволоку и кубарем упал на землю. Не чувствуя рваных ран, вскочил, скрываясь в ночи.
На пятки наступала погоня. Пара джипов с вооруженными головорезами, нанятыми специально для подобных случаев, ехала следом. Набирая скорость, Чарльз петлял точно заяц, уходя к берегу озера, то теряясь из вида среди кустов и деревьев небольших чащ, ища укрытие. Вскоре оно обнаружилось. Воспаленный мозг сигналил повернуть к чернеющему на горизонте лесу. Скаля от усердия зубы, беглец резко затормозил и побежал в сторону единственному казавшемуся верному решению.
Джипы будто не заметили маневра, проехали дальше к воде и остановились, выгружая солдат. Как ни странно собак не наблюдалось. Чарльза посетила нехорошая мысль – он часть большой игры. Раз так, пусть. Он во всем разберется и поймет что к чему. Но они допустили оплошность, разрешив ему уйти. Глупцы! В следующий раз Адамсон убьет их всех, каждого! Когда-нибудь. Сейчас нужно уйти подальше.
Чарльз бежал по грязи, перепрыгивая рытвины и кочки до тех пор, пока тени густых елей не скрыли беглеца. Он прижался к дереву и затаился. Вертолеты промчались мимо, обследуя прожекторами долину, лишь по краю освещая чащу. Кричали вдалеке люди, раздавались автоматные очереди.
Подождав немного, Адамсон отлип от шершавого ствола пихты, прислушался к лесу. Где-то в темноте хрустнула ветка. Человек напрягся, негромко постукивая друг о друга, шипы поднялись вдоль позвоночника. Желание передохнуть уступило чувству самосохранения. Он снова побежал, не разбирая дороги.
На горизонте небо подернулось зеленовато-желтой дымкой, переходя у самой границы с горами в золотой край солнца. Звезды на небе тускнели, таяли в голубой выси. Лес светлел, запели первые птахи. Вокруг терпко пахло смолой. Широкие еловые лапы покачивались на ветру, и робкие лучи солнца пятнали землю сквозь просветы среди ветвей.
Ловя на лице теплые зайчики, Чарльз остановился и с благоговением вдохнул запах весны, разглядывая клочок небосвода. Он не видел неба уже сколько? Полгода? Год? Как же оно прекрасно! Восхитительнее всего на свете! Он потянулся к бесконечному куполу руками, пытаясь обнять. Так бы вечность стоять и дышать свежим воздухом. Улыбаясь, он позабыл на время о погоне, горечь ночного кошмара улетучилась вместе с последними звездами. Адамсон закружился по лесу, напевая под нос.
Позже, зверь, сбежавший из клетки, тихо шел по чащи, слушая забытые звуки и в напряжении ожидая погони. Адамсон уходил все дальше от научного комплекса. Он не знал, что ему теперь делать, куда идти. Одно он знал точно. Он обязательно вернется в ВМНО еще раз.
Один. Последний. Раз.
Над верхушками деревьев бесшумно пролетел дрон, снимая беглеца.
***
«Прием! Команда Альфа загнала Номер 365/81 в лес. Он направляется к заброшенной лаборатории. Повторяю! Номер 365/81 направляется к заброшенной лаборатории. Ждем приказов!»
- Все идет по плану. Продолжайте наблюдение, ребята.
Седоватый мужчина в костюме отложил рацию и задумчиво откинулся на спинку кресла, глядя в планшетку. На экране высвечивалось серое изображение полуразрушенного здания. Выглядело оно так, будто пережило бомбёжку. Фасад, покрытый трещинами и дырами, глядел в камеру узкими закопченными провалами окон. Крыша отсутствовала полностью, правое крыло представляло собой груду мусора. Возле разбитого крыльца, из подвального окна оплетая часть стены, точно корни дерева, вились тонкие поблескивающие на свету щупальца. Они еле заметно подрагивали, впитывая солнечное тепло.
Сцепив пальцы, директор ВМНО хмыкнул. Скоро в его план вступит второй игрок.
Номер 365/81
Из операционной в палату, похожую на звериную клетку, Чарльза принесли санитары и положили ничком на старый матрас, не удосужившись ни перевернуть, ни накрыть простыней обнажённое тело. Только подушку подложили так, чтобы подопытный под номером 365/81 не задохнулся.
Время шло, наркоз отпускал медленно. Чернота искусственного сна сменялась красными и зелеными кругами, ползущими под закрытыми веками. Голова кружилась, тошнота накатывала волнами. Приходилось прилагать не малые усилия, подавляя ее. Перспектива утонуть в собственной рвоте совсем не радовала.
Мужчина в очередной раз сглотнул слюну и застонал в душную, зловонную подушку. Он не пытался перевернуться на бок или встать, старался вовсе не двигаться и дышать через раз. Это все что он мог. Своего тела он почти не ощущал, любая попытка двинуть хотя бы пальцем завершалась колючей болью и нестерпимым жжением в одеревенелых мышцах, отдавая в позвоночник и шею. Что с ним делали чудовища в белых халатах, Чарльз не знал и знать не хотел. И не хотел вспоминать о том, как попал в закрытое учреждение у чертей на куличках, однако мысли путались, возвращая человека в прошлое.
читать дальшеСтоило закрыть глаза, Чарльз Адамсон снова летел в вертолете над снежной долиной, густо поросшей старыми елями и кедрами. Вертушку потряхивало, ветер свистел, пилот переговаривался с диспетчером. А он во все глаза смотрел, как впереди, среди деревьев и сугробов вырастал научный комплекс ВМНО , зажатый с одной стороны замершим озером и горным хребтом с другой. В безликих кубах зданий за забором с колючей проволокой вот-вот начнется его новая жизнь вдали от шумных городов. Не пыльная работа охранника, хорошая оплата, природа, тишина. Его Мечта… мечта идиота.
Адамсона назначили патрулировать узкие коридоры лабораторий Второго Уровня. Потребовалось пара дней на обследование комплекса и запоминания всех выходов и переходов. Иногда он с ребятами устранял «проблемы» созданные учеными. Все шло прекрасно. Смены сменялись сменами, в свободное от дежурства время коллеги собирались в подсобке, под старый рок играли в карты и делились жизненным опытом.
Все пошло коту под хвост после первого медицинского обследования. Чарльза несколько раз вызывало к себе начальство, задавая странные вопросы о корнях и родных, об уродствах в семье, психических расстройствах и наследственных болезнях. Слово в слово приходилось повторять врачам на ежедневных приемах. Причину расспросов не называли, он не спрашивал, не видя смысла. Огорчало одно - ребята по службе начали сторониться его.
Однажды ночью в комнату ворвались неизвестные. Сонный Чарльз ничего не успел сделать. Тройка рослых солдат в черной спецовке профессионально скрутили мужчину, вкололи снотворное.
Следующие месяцы напоминали один размытый сон. За ним приходили, увозили, что-то делали под яркими лампами и снова привозили в клетку, без конца пичкая какой-то наркотой. В память намертво въелась дурнота после инъекций и пропитанные высохшей кровью бинты, прилипшие ко швам.
Ох. Сейчас Адамсон отдал бы все на свете включая душу за шприц с местной дурью, лишь бы страдания прекратились.
Чарльз уже не мог сдерживаться. С немалыми усилиями, кряхтя от омерзительного чувства чуждости тела, мужчина приподнялся на локтях, чтобы не испачкать «кровать» и обессиленный рухнул обратно. Зря шевелился. От удара Адамсона вырвало прямо на подушку. Хорошо что желудок давно не получал твердой пищи и изо рта хлынула горькая желчь вперемешку с водой. Рвало страшно, выворачивая наизнанку, нутро сводило спазмами, заглушающими даже жжение в позвоночнике. Человек дрожал, отплевывался, стараясь не упасть лицом в теплую лужу. Он непроизвольно дернулся, скатился с низкого матраса на пол, упав на спину, и потерял сознание.
Очередное пробуждение оказалось намного хуже предыдущего. Лежа на влажном полу, Чарльз долго пытался понять, где он и что случилось, а когда вспомнил, чуть не расплакался. От беспомощности хотелось провалиться сквозь землю. Пока он лежал его слабое, изуродованное учеными тело наливалось нестерпимым жжением, начиная с висков и шеи и вниз по позвоночнику к ногам. Ныли плечи, локти и лопатки. В груди пекло сильнее всего. Казалось, вместо сердца поместили раскаленную печь, от которой по трубам-венам растекался жидкий огонь. Еще немного и Адамсон сгорит изнутри. Удар об пол что-то пробудил в нем или привел в действие.
Он замычал, переворачиваясь и упираясь щекой в холодный камень и тут же охнул. Висок стрельнуло болью, к тому же что-то мешалось! Пришлось сделать усилие, приподняться и сесть, слава всем богам, конечности начали кое-как слушаться. Подтянув руку к голове, Чарльз нерешительно провел ладонью по лбу, перебирая пальцами давно не мытые каштановые с рыжиной волосы, покрываясь липким потам от страха. Пальцы нащупали что-то чужеродное, теплое, растущее прямо из виска! Прошла долгая минута, прежде чем человек полностью осознал, до чего дотрагивался. Угловатый рог опоясывал голову, выгибался за ухо и опускался вниз. Трясущейся рукой, Чарльз потрогал второй такой же рог. Уродства на новенькой короне не закончились. Начиная от макушки вниз к шее, прорастали небольшие, в палец длиной, шипы. Будто живые они поднимались от прикосновений и опускались, прячась в спутанных волосах.
- Что… что это? Почему? Не может быть! – Адамсон в отчаяние схватился за голову. Влажные от слез глаза лихорадочно метнулись по комнате, ища спасения, которого не было. Понимание происходящего ломало сознание, давило, растаптывало суть. Разве подобное может быть? Только во второсортных фильмах и книгах. Не в жизни! Всего лишь глюки после лекарств... Нет. Он закричал во все горло, захлебываясь от рыданий. – Нет-нет-нет… А-а-а!
Они не имели право!
Гнев вдруг охватил Чарльза, он рывком подскочил, не обращая внимания на усилившееся жжение. Тяжелые вживленные рога клонили голову к груди. Сопя и шаркая ногами, сжав до белизны губы, он подошел к решётке, выглядывая кого-нибудь в темном коридоре.
- Ублюдки! – Заорал мужчина, сжимая холодные прутья непослушными пальцами. – Я убью вас всех! Слышите! Убью! Я убью… Я выйду и убью!
Он мантрой повторял слова, пульсирующие в мозгу, брызгая слюной и скаля зубы невидимому врагу. Понимая всю тщетность привлечь внимание изуверов, Чарльз всхлипнул. Руки слабели, пальцы разжимались. Узник повис на решетке, медленно опускаясь на колени. Злость испарила силы, оставив нудную слабость.
Адамсон просидел на коленях несколько часов, глядя в одну точку. Никто естественно не появился проверить подопытного.
Обессиленный Чарльз поднялся с колен и доковылял до матраса, зашвырнул замызганную подушку в угол камеры и сел, вытягивая ноги. Возле рогов все зачесалось, заныло, похоже, заживало. Помотав головой, мужчина прикрыл веки, пытаясь отрешиться от реальности.
Проснулся он от того, что в коридоре щелкнул свет, загудели кварцевые лампы. Следом раздались шаги, звякнула посуда.
Адамсон не шелохнулся. Еще вчера он хотел всех уничтожить, а теперь напала апатия, ему ничего не хотелось, и плевать на рога и гребень и все тоже жжение в груди. Просто пусть все закончиться быстрее.
Быстрее не получилось.
По камере распространился запах сырого мяса. Чарльз вдохнул аромат раз, другой, желудок предательски заурчал, рот наполнился слюной. Почти на инстинктах, мужчина поплелся к двери, где на полу стоял поднос с миской резаного мяса и пластиковый стакан с водой. В прошлой жизни он вел здоровый образ жизни, предпочитая животному белку растительную пищу, вот только та жизнь сменилась новой, более страшной и жестокой. При виде обеда есть захотелось до одури, живот скрутило от голода. Облизнув пересохшие губы, Адамсон сел возле подноса и взял упругий кусочек говядины. Несмело сунул мясо в рот, боясь приступа рвоты и, пожевав, изумился, делая открытие - говядина оказалась на удивление вкусной. Звериные зубы легко рвали тугие волокна, организм с радостью принял еду, требуя еще. Прожевав первый кусочек, Чарльз сунут в рот второй.
Насытившись, Адамсон задумался – что же делать дальше? Ждать смерти от очередной операции или же сбежать? Легко уйти не получится, хотя он отлично помнил план комплекса. Сейчас он находился в подвальных помещениях, отведенных для содержания подопытных. Ближайший выход отсюда закрывался на электронный замок, с другой стороны охранялся вооруженным патрулем с собаками. Тоннель оканчивался постом охраны, дальше в стену вмурован лифт, ведущий к выходу на улицу. На внутреннем дворе на взлётных площадках стояли вертолеты. Мало того со всех углов шпионили камеры. Бывший сотрудник организации отругал себя. Глупый план. Ко всему прочему в нынешнем состоянии он даже сотни шагов не пройдет не то, чтобы сбежать.
Поразмыслив, Чарльз заставил себя подняться и пройтись от стены до стены и обратно. Ходьба давалась с большим трудом, чем ожидалось. Сдаваться Адамсон не собирался, стиснув зубы, через силу передвигал ногами. Правда тренировка привела к плачевному результату. Ему стало хуже. Намного. На шестом подходе резко подскочила температура, глаза защипало, покрываясь испариной, мужчина уже на четвереньках добрался до матраса и вырубился.
Пока подопытный номер 365/81 Чарльз Адамсон боролся с лихорадкой, он находился под особым наблюдением. В клетку ежечасно приходили медики, кололи жаропонижающие, снимали показатели, ставили капельницы, брали кровь на анализы и делали соскобы роговых тканей. Прогнозы ученых подтверждались. Внеземные вирусы класса М легко вошли в симбиоз с человеческим телом, улучшая его как изнутри, так и снаружи. Организм менялся стремительно. За работой ученых из темного угла молча наблюдал мужчина в деловом костюме, делая пометки в планшете.
На четвертые сутки Чарльз проснулся и долго лежал, глядя в потолок и не о чем не думал. Где-то глубоко внутри, он смерился с участью лабораторной крысы. Потолок покрывали трещины, чуть видимые в полумраке. В коридоре забыли погасить одну из ламп. Тусклое освещение насилу дотягивалось до решетки, высветляя кусок цементного пола. Пахло нечистотами, медикаментами и гнилым мясом. Санитары не убрали еду с подноса, оставив тухнуть в тепле. Захотелось пить. Мужчина, пыхтя, почти на ощупь пошел к умывальнику. Не заметив низкую перегородку с облупленным кафелем, отделяющую санузел от основного помещения, споткнулся, ободрав лодыжку и, не удержав равновесие, полетел вперед, врезавшись грудью в стену. Не успел Адамсон отдышаться, как его скрутило. От шеи до крестца и обратно прошла судорога, вызывая панический страх.
Началось непонятное.
Под ногтями выступила кровь, тонкие пластинки дрогнули, поднялись, отрываясь от мяса. Причиняя страшную боль, из открытых ранок показались кончики крупных когтей на манер медвежьих. Они росли, разрывая плоть, пока не вытянулись на добрых пять сантиметров. Смаргивая подступившие слезы, Адамсон завопил, глядя на искаженные руки. Кровь текла прямо на ноги, собираясь в небольшую лужицу. Следом пришла настоящая пытка. По спине пробежал нестерпимый жар, заставляя мужчину выгнуться назад. «Печка» в сердце ожила, разгоняя раскаленную кровь по жилам. Поднялось давление. Из пор засочилась кровь, быстро холодея, струйки стекали по коже, оставляя замысловатый узор. Сквозь мышцы, с мерзким хлюпаньем прорывая кожу, полезли костяные шипы. Из ключиц, локтей и коленей вырвались на свободу по две тонких спицы. На лопатках, наоборот, лезли широкие, плоские, на манер серпов загибаясь вниз. Вдоль позвоночника шипы росли сильнее всего, средней дины, друг за другом, образуя подвижный костяной гребень. Крохотные колышки пробились над бровями, на скулах и подбородке.
Закатив от боли глаза, Чарльз ревел в голос, пошатываясь из стороны в сторону, не зная за что хвататься. От напряжения уголки рта порвались. Он всецело представлял кусок, разорванного на части, истыканного зубочистками, стейка. Разум отказывался верить в происходящее.
- Я долбанный дикобраз! А-ха-ха! – Обезумев от страха и мук, Адамсон истерично заржал, закидывая рогатую голову назад и держа окровавленные руки на уровне груди. Тело содрогалось в конвульсиях. Голос то и дело скатывался на рев, эхом отражаясь от шершавых стен, и убегая по пустынному коридору.
Чарльз свирепел. Ничего не соображая, он ударил по стене кулаками, разбивая костяшки, потом на глаза попался умывальник. Срываясь на несчастную ржавую раковину, мужчина зачем-то выдрал ее из стены и кинул в дверь камеры. Железо врезалось в железо, порождая низкий гул, что привело в еще более страшную ярость.
- Ты смеешься надо мной? – Человек с перекошенным лицом и выпученными глазами, ничего не соображая кинулся на решетку, пытаясь выбить плечом. Потом схватился за прутья и затряс, дергая на себя со всей силы. Прутья в гнездах сдвинулись. Под следующим натиском они со скрипом вогнулись внутрь, на голову посыпалась каменная крошка. – Да как ты смеешь?
Без каких либо усилий, Адамсон вырвал пару ненавистных железок, откидывая в сторону и замер перед проемом, не до конца веря в неожиданный шанс на спасение. Глухо хихикнув, он переступил порог камеры.
Под потолком сразу завыла сирена, размазывая рыжий свет по стенам. Не обращая внимания на противный звук тревоги, Чарльз шагнул к выходу. С обеих сторон коридора темным серебром отливали двери камер с различными созданиями внутри. В крохотные оконца выглядывали любопытные морды и лица, тянулись лапы-руки, моля выпустить. Адамсону было не до них.
Впереди пискнул электронный замок, красные огоньки на панели погасли, затем смолкла сирена. Открытая с обратной стороны дверь отошла в сторону и перед Чарльзом возникла группа вооруженных солдат с автоматами наготове. Увидев цель, кто-то сдавленно чертыхнулся. Им не сказали, кого именно нужно усмирить. В потемках коридора высилось рогатое животное или человек, покрытое костяными шипами, перемазанное кровью, с порванным ртом и лихорадочным блеском в глазах. Глядя в упор, оно залилось нервным смехом, расставляя руки в стороны, и двинулось вперед.
Ребятам в черных тактических жилетах и противогазах потребовалось мгновение понять нехитрую истину. Безумного зверя не скрутить, не посадить снова в клетку. Его можно только уничтожить. Если получиться. И, тем не менее, приказ звучал четко – беглеца взять живым. Слезоточивый газ распылять не разрешали, боясь навредить остальным заключённым. Бросили дымовую шашку, проход заволокло серыми клубами. Почти сразу открыли огонь, целясь по ногам.
Дым не помешал Адамсону учуять цель, он зарычал и кинулся на врагов. Несколько пуль успели пробить икру и бедро, только рогатый демон, возникший из хмари, не остановился, наоборот, набирал скорость. Смятые пули выпадали из ран, кровоточащие дыры тут же затягивались. Казалось, Чарльза ничего не брало. Молниеносный взмах когтистых рук и несколько врагов упали с разорванными горлами, захлёбываясь криком. Следом, вопя от боли, в угол отполз еще один, пряча в ладонях обезображенное когтями лицо. Острые лезвия на пальцах легко разорвали резину, пробили стекла противогаза. Последний защитник в команде, взвизгнув, бросил автомат и кинулся к выходу, но далеко убежать не успел. Не переставая посмеиваться, подопытный, облитый с головы до пят своей и чужой кровью, прыгнул, подминая человека под себя.
- Нет, пожалуйста, - взмолился солдатик, намочив штаны.
Чарльз сел верхом, обездвиживая жертву и дополнительно вгоняя коленные шипы тому в бока. Паренек завизжал и застучал ногами по полу. Задрав ему правую руку, почти выламывая из сустава, Адамсон распорол рукав куртки и впился зубами в живую плоть.
Дальнейшие события покрылись багровой пеленой. Объев руку солдата до локтя, Чарльз двинулся дальше, расшвыривая людей направо и налево. Натравленные собаки, чуя нечто ужасное, скулили, поджимали хвосты и с визгом уносились прочь. Перед глазами мелькали лица, руки, оружие, а в голове намертво угнездился подробный план здания, каждый поворот, каждый закуток, каждая ступенька. Он шел напролом, не задумываясь ни на секунду, откуда взялась выносливость и сила, почему перестало ломить и жечь суставы, почему противники не приготовили ловушку, почему не стреляли дротиками со снотворным, не использовали сеть?
Адамсон не помнил, как разнес пост охраны, швырнув в мониторы труп врага. Не помнил, как сел в лифт. И только оказавшись на свежем воздухе, пелена ненависти спала, давая возможность думать трезво. Как ожидалось, все три вертолета стояли на площадках, вот только со всех сторон к нему неслись вооруженные группы людей, стреляя по конечностям, пытались обезвредить. Он просто не успеет поднять вертушку в воздух. Оставалось второй путь. Он должен. Он сможет.
Покрытый колючками мужчина, уклоняясь от пуль, понесясь к дальнему углу площади. Не останавливаясь перед двухметровым забором, Адамсон, прыжком перескочил преграду, зацепив животом колючую проволоку и кубарем упал на землю. Не чувствуя рваных ран, вскочил, скрываясь в ночи.
На пятки наступала погоня. Пара джипов с вооруженными головорезами, нанятыми специально для подобных случаев, ехала следом. Набирая скорость, Чарльз петлял точно заяц, уходя к берегу озера, то теряясь из вида среди кустов и деревьев небольших чащ, ища укрытие. Вскоре оно обнаружилось. Воспаленный мозг сигналил повернуть к чернеющему на горизонте лесу. Скаля от усердия зубы, беглец резко затормозил и побежал в сторону единственному казавшемуся верному решению.
Джипы будто не заметили маневра, проехали дальше к воде и остановились, выгружая солдат. Как ни странно собак не наблюдалось. Чарльза посетила нехорошая мысль – он часть большой игры. Раз так, пусть. Он во всем разберется и поймет что к чему. Но они допустили оплошность, разрешив ему уйти. Глупцы! В следующий раз Адамсон убьет их всех, каждого! Когда-нибудь. Сейчас нужно уйти подальше.
Чарльз бежал по грязи, перепрыгивая рытвины и кочки до тех пор, пока тени густых елей не скрыли беглеца. Он прижался к дереву и затаился. Вертолеты промчались мимо, обследуя прожекторами долину, лишь по краю освещая чащу. Кричали вдалеке люди, раздавались автоматные очереди.
Подождав немного, Адамсон отлип от шершавого ствола пихты, прислушался к лесу. Где-то в темноте хрустнула ветка. Человек напрягся, негромко постукивая друг о друга, шипы поднялись вдоль позвоночника. Желание передохнуть уступило чувству самосохранения. Он снова побежал, не разбирая дороги.
На горизонте небо подернулось зеленовато-желтой дымкой, переходя у самой границы с горами в золотой край солнца. Звезды на небе тускнели, таяли в голубой выси. Лес светлел, запели первые птахи. Вокруг терпко пахло смолой. Широкие еловые лапы покачивались на ветру, и робкие лучи солнца пятнали землю сквозь просветы среди ветвей.
Ловя на лице теплые зайчики, Чарльз остановился и с благоговением вдохнул запах весны, разглядывая клочок небосвода. Он не видел неба уже сколько? Полгода? Год? Как же оно прекрасно! Восхитительнее всего на свете! Он потянулся к бесконечному куполу руками, пытаясь обнять. Так бы вечность стоять и дышать свежим воздухом. Улыбаясь, он позабыл на время о погоне, горечь ночного кошмара улетучилась вместе с последними звездами. Адамсон закружился по лесу, напевая под нос.
Позже, зверь, сбежавший из клетки, тихо шел по чащи, слушая забытые звуки и в напряжении ожидая погони. Адамсон уходил все дальше от научного комплекса. Он не знал, что ему теперь делать, куда идти. Одно он знал точно. Он обязательно вернется в ВМНО еще раз.
Один. Последний. Раз.
Над верхушками деревьев бесшумно пролетел дрон, снимая беглеца.
***
«Прием! Команда Альфа загнала Номер 365/81 в лес. Он направляется к заброшенной лаборатории. Повторяю! Номер 365/81 направляется к заброшенной лаборатории. Ждем приказов!»
- Все идет по плану. Продолжайте наблюдение, ребята.
Седоватый мужчина в костюме отложил рацию и задумчиво откинулся на спинку кресла, глядя в планшетку. На экране высвечивалось серое изображение полуразрушенного здания. Выглядело оно так, будто пережило бомбёжку. Фасад, покрытый трещинами и дырами, глядел в камеру узкими закопченными провалами окон. Крыша отсутствовала полностью, правое крыло представляло собой груду мусора. Возле разбитого крыльца, из подвального окна оплетая часть стены, точно корни дерева, вились тонкие поблескивающие на свету щупальца. Они еле заметно подрагивали, впитывая солнечное тепло.
Сцепив пальцы, директор ВМНО хмыкнул. Скоро в его план вступит второй игрок.
@настроение: такое же
@темы: просто так, рассказ, персы