предлагают идти по контракту

---

так лучше будет + прода

В каверне стоял шум. Десятки разнообразных существ со всех уголков Мироздания голосили на всеобщем языке, подвывали под музыку барды, радужными кляксами, пятная помещение и посетителей, переливались на стенах кристаллы-светочи. Среди столиков, с подносами полными еды и выпивки, мельтешили низкорослые оркархи, похожие на ожившие растения. От их лепестков исходил чудесный аромат, перебивающий привычный дух подобных заведений, адскую смесь из перегара, закуски с примесью табака, мускуса, шерсти и пота.
На маленькой сцене противоположно барной стойке танцевали озёрные эльфы, разодетые в сияющие шелка, но сегодня на длинноухих красавиц мало кто обращал внимания. Большинство народа, перекрикивая друг друга и споря о достоинствах местных чемпионов, толпилось у дальней стены возле исписанной мелом доски, делая ставки на полуночный бой. Иногда пьяные склоки переходили в драку и тогда орки-вышибалы легко улаживали конфликт, выпинывая разбушевавшихся господ на улицу…
С наступлением сумерек в каверну начали подтягиваться разномастные ночные существа, кто по одному, кто группой, а кто и целым семейством. Очень многим хотелось увидеть финал.
Вместе с парой вурдалаков в зал вошел человек. Он не прятался, ни скрывался, никто не кидал на него косых взглядов. Мало ли тут таких ходят. Немолодой жилистый мужчина с обласканной солнцем кожей и обычным, почти не запоминающимся лицом. Несколько застарелых шрамов белело на щеке. Короткие выгоревшие волосы сбриты у висков, серьги в ушах. Поношенная серо-зеленая куртка поверх рубахи расстёгнута, болотного цвета штаны заправлены в сапоги с медными пряжками на голенищах. Человек, как человек, только синие глаза выдавали охотника с головой. Цепкий взгляд следил за посетителями, выискивал в складках одежды оружие, оценивал ситуацию. Руки мужчина держал в карманах и протез, заменяющий правую кисть, то и дело сжимался в кулак, готовый в любую секунду разбить чью-нибудь морду.
В душе он всегда жаждал крови.
Внимательно оглядев помещение, мужчина приметил за одним из дальних столиков две знакомые личности. Первой была девчонка по имени Сивер, похожая на охотника, как родная сестра, высокая, жилистая, загорелая. Правда, в кудрях проглядывали черные пёрышки, а на личике фонариками светились серебристо-золотые глаза. Оборотень она и есть оборотень. Сидящего рядом с ней товарища звали Дохаром. Воин из расы аррау выделялся двухметровым ростом, серой шкурой и тремя малиновыми глазами. Светлые волосы привычно торчали в разные стороны. Он что-то рассказывал, поглаживая «козлиную» бородку и без конца метя шипастым хвостом по полу.
Они пришли! Не забыли!
Мужчина прямиком направился к своим.
- Салют!
- Хаш! Хашик! – Сивер вскочила с места, чуть не опрокинув стул, и подлетев, повисла у него на шее. – Наконец-то, заждались уже! Ты чего так долго-то?
- Детка соскучилась по папочке? – хрипло хохотнул охотник и, чмокнув девчонку в щеку, крепче прижал к себе. Сквозь рубашку чувствовался жар, идущий от тонкого тела. Отпускать совершенно не хотелось. - Здоров Дохар!
Аррау подошёл к Хашу и сгреб в охапку обоих, скалясь во все клыки, приподнял над полом и закружил, едва не перевернув свой и чужой столы и попутно отдавив кому-то из соседей выставленную не туда конечность. Шипя больше от унижения, чем от боли, вскочила с места химера, готовая выцарапать обидевшей ее громиле все глазки. Увидев фирменный взгляд Дохара из разряда «тебя что-то не устраивает?», она икнула и села на место, бурча под нос невнятное под дружный хохот наблюдавших. Смех поддержала Сивер, а Хаш забрыкался, требуя отпустить.
- Давно не виделись, пр-риятель, – прорычал Дохар, ставя друзей на пол. – Садись, мы все заказали. Пиво, кр-рокков, кр-риветки, нар-резку.
- Ну, ты, чёрт хвостатый… как всегда, - пропыхтел Хаш, приглаживая шевелюру и поправляя одежду. Обижаться на выходки воина не имело смысла. У серого хронически хромало чувство такта, и делал он все от души, с размахом, особенно то, что касалось их неизменного трио.
Подсев к столу, Хаш первым делом на половину осушил кружку пива, шумно выдохнул. Придирчиво оглядел тарелку с вареными в специях крокками и, выбрав одного с ладошку, откусил. Захрустели на зубах хвостовые хрящи, приятная острота обожгла рот. Облизнувшись, охотник запил и довольно откинулся на спинку стула, держа кружку в руках и разглядывая друзей, насмехающихся над кем-то из гостей.
Те совсем не изменились, будто и не случилось этих лет разлуки. Все такие же оболтусы, шумные, с нарочно ленивыми движениями и навсегда въевшимся вызовом во взглядах. Они готовы были наклонить весь мир и отыметь его по очереди! А потом в две глотки расхлебывать последствия. Если быть точнее, в три, потому как он никогда не бросит их в беде.
Хаш непроизвольно растянул губы, блеснув на свету новенькой серебристой коронкой.
Блядь! Как же он рад их снова видеть!
- Как дела дома? Все живы, здоровы? – прихлебывая холодный напиток, спросил Хаш.
- Угу, - пробубнила с набитым ртом Сивер, попутно очищая от панциря креветку. – Живы и здоровы. Сестра ступила на дорогу Поиска, будет искать своего духовного зверя. Брат занял место отца на собрании кланов. Кстати, родные передавали тебе здоровья и приглашали в гости. И еще подарки. Только я их в номере оставила. Да. Знаю, папа не очень тебя жаловал в прошлом, называл испорченным... Сейчас он так уже не думает.
- Вот как?! Малёхо неожиданно, но спасибо. - Искренне удивился Хаш, ставя пустую кружку на стол и беря полную. – Ты все же рассказала?
- Угу.
Хаш помрачнел. Он сам не любил вспоминать болезненное прошлое. А что стоило девчонке рассказывать о случившемся родным? Он физически ощутил ярость и ненависть старого Кота, когда тот слушал дочку. Ладони сжались в кулаки.
Поскрипев зубами, Хаш решил сказать короткий тост, прогоняя воспоминания:
- За старого Кота!
- За Кота! – Отозвались друзья, поднимая кружки за отца девчонки-оборотня.
- Тепер-рь моя очер-редь! – довольно прищурился Дохар, моргнув одновременно всеми тремя глазами и стегнув хвостом по ножке стула. Похоже, его переполняли эмоции. Гордо надувшись, аррау прогудел. – Угадайте, у кого появилась невеста?
За столом воцарилось молчание. Удивленные взгляды устремились к воину. Потребовались минуты осмыслить самую, наверное, невероятную новость за время их дружбы.
- Да ну! Дохар, ты удивляешь старину Хаша! – первым пришел в себя человек. Поднявшись, он хлопнул друга по спине и хохотнул. – Зря время не терял, да? А кто теперь будет окучивать местных сучек? Они же все разорятся, а затем поубиваются, узнав эту новость. Да мы тут без шлюх останемся!
- Поздравляю! – Сивер обняла здоровяка, целуя в потемневшие от смущения щеки. – Как ее зовут? Какая она? Как вы познакомились? Когда свадьба? Мы ее знаем?
- Еще как знаете. Альнарой зовут, – пропустив монолог охотника мимо ушей, осклабился Дохар.
- Целительница Альнара Альверон из двенадцатого сектора? – Почти одновременно выдохнули Хаш и Сивер. Такого поворота они явно не ожидали. Тихоня Альнара и бабник Дохар!
- Она, - не без гордости подтвердил аррау. - Свадьба запланир-рована на осень будущего года. Вы пр-риглашены р-разумеется.
- За такие новости нужно выпить! – Хаш привычно взял слово. - За прекрасную Альнару, будущую супругу нашего Дохара!


Альнара, старый рисунок. Дохар ниже в записях

запись создана: 02.05.2017 в 13:09

---

И да, буду писать как хочу писать. Впервые не оглядываюсь на других. Будут вредные привычки, куча матов от Хаша, секс, насилие и море крови, будет скучные моменты и тонны нелогичности.

---

Нет сил. Всегда одно и тоже, вроде заводишь дружбу или знакомство, но все как всегда, меня в их жизни нет, есть только они в моей. Никак не могу стать частью общества... Всегда одна. есть книги и я... и ворка. Кажется, что если завтра я наглотаюсь отравы, никто не вспомнит обо мне. наверное так и сделаю, рано или поздно. Устала быть одна.

---

Просто надо было написать

Тяжелый, кровавый, жестокий. Ни на что не претендует, ничего не доказывает.

Номер 365/81
Из операционной в палату, похожую на звериную клетку, Чарльза принесли санитары и положили ничком на старый матрас, не удосужившись ни перевернуть, ни накрыть простыней обнажённое тело. Только подушку подложили так, чтобы подопытный под номером 365/81 не задохнулся.
Время шло, наркоз отпускал медленно. Чернота искусственного сна сменялась красными и зелеными кругами, ползущими под закрытыми веками. Голова кружилась, тошнота накатывала волнами. Приходилось прилагать не малые усилия, подавляя ее. Перспектива утонуть в собственной рвоте совсем не радовала.
Мужчина в очередной раз сглотнул слюну и застонал в душную, зловонную подушку. Он не пытался перевернуться на бок или встать, старался вовсе не двигаться и дышать через раз. Это все что он мог. Своего тела он почти не ощущал, любая попытка двинуть хотя бы пальцем завершалась колючей болью и нестерпимым жжением в одеревенелых мышцах, отдавая в позвоночник и шею. Что с ним делали чудовища в белых халатах, Чарльз не знал и знать не хотел. И не хотел вспоминать о том, как попал в закрытое учреждение у чертей на куличках, однако мысли путались, возвращая человека в прошлое.
Стоило закрыть глаза, Чарльз Адамсон снова летел в вертолете над снежной долиной, густо поросшей старыми елями и кедрами. Вертушку потряхивало, ветер свистел, пилот переговаривался с диспетчером. А он во все глаза смотрел, как впереди, среди деревьев и сугробов вырастал научный комплекс ВМНО , зажатый с одной стороны замершим озером и горным хребтом с другой. В безликих кубах зданий за забором с колючей проволокой вот-вот начнется его новая жизнь вдали от шумных городов. Не пыльная работа охранника, хорошая оплата, природа, тишина. Его Мечта… мечта идиота.
Адамсона назначили патрулировать узкие коридоры лабораторий Второго Уровня. Потребовалось пара дней на обследование комплекса и запоминания всех выходов и переходов. Иногда он с ребятами устранял «проблемы» созданные учеными. Все шло прекрасно. Смены сменялись сменами, в свободное от дежурства время коллеги собирались в подсобке, под старый рок играли в карты и делились жизненным опытом.
Все пошло коту под хвост после первого медицинского обследования. Чарльза несколько раз вызывало к себе начальство, задавая странные вопросы о корнях и родных, об уродствах в семье, психических расстройствах и наследственных болезнях. Слово в слово приходилось повторять врачам на ежедневных приемах. Причину расспросов не называли, он не спрашивал, не видя смысла. Огорчало одно - ребята по службе начали сторониться его.
Однажды ночью в комнату ворвались неизвестные. Сонный Чарльз ничего не успел сделать. Тройка рослых солдат в черной спецовке профессионально скрутили мужчину, вкололи снотворное.
Следующие месяцы напоминали один размытый сон. За ним приходили, увозили, что-то делали под яркими лампами и снова привозили в клетку, без конца пичкая какой-то наркотой. В память намертво въелась дурнота после инъекций и пропитанные высохшей кровью бинты, прилипшие ко швам.
Ох. Сейчас Адамсон отдал бы все на свете включая душу за шприц с местной дурью, лишь бы страдания прекратились.
Чарльз уже не мог сдерживаться. С немалыми усилиями, кряхтя от омерзительного чувства чуждости тела, мужчина приподнялся на локтях, чтобы не испачкать «кровать» и обессиленный рухнул обратно. Зря шевелился. От удара Адамсона вырвало прямо на подушку. Хорошо что желудок давно не получал твердой пищи и изо рта хлынула горькая желчь вперемешку с водой. Рвало страшно, выворачивая наизнанку, нутро сводило спазмами, заглушающими даже жжение в позвоночнике. Человек дрожал, отплевывался, стараясь не упасть лицом в теплую лужу. Он непроизвольно дернулся, скатился с низкого матраса на пол, упав на спину, и потерял сознание.
Очередное пробуждение оказалось намного хуже предыдущего. Лежа на влажном полу, Чарльз долго пытался понять, где он и что случилось, а когда вспомнил, чуть не расплакался. От беспомощности хотелось провалиться сквозь землю. Пока он лежал его слабое, изуродованное учеными тело наливалось нестерпимым жжением, начиная с висков и шеи и вниз по позвоночнику к ногам. Ныли плечи, локти и лопатки. В груди пекло сильнее всего. Казалось, вместо сердца поместили раскаленную печь, от которой по трубам-венам растекался жидкий огонь. Еще немного и Адамсон сгорит изнутри. Удар об пол что-то пробудил в нем или привел в действие.
Он замычал, переворачиваясь и упираясь щекой в холодный камень и тут же охнул. Висок стрельнуло болью, к тому же что-то мешалось! Пришлось сделать усилие, приподняться и сесть, слава всем богам, конечности начали кое-как слушаться. Подтянув руку к голове, Чарльз нерешительно провел ладонью по лбу, перебирая пальцами давно не мытые каштановые с рыжиной волосы, покрываясь липким потам от страха. Пальцы нащупали что-то чужеродное, теплое, растущее прямо из виска! Прошла долгая минута, прежде чем человек полностью осознал, до чего дотрагивался. Угловатый рог опоясывал голову, выгибался за ухо и опускался вниз. Трясущейся рукой, Чарльз потрогал второй такой же рог. Уродства на новенькой короне не закончились. Начиная от макушки вниз к шее, прорастали небольшие, в палец длиной, шипы. Будто живые они поднимались от прикосновений и опускались, прячась в спутанных волосах.
- Что… что это? Почему? Не может быть! – Адамсон в отчаяние схватился за голову. Влажные от слез глаза лихорадочно метнулись по комнате, ища спасения, которого не было. Понимание происходящего ломало сознание, давило, растаптывало суть. Разве подобное может быть? Только во второсортных фильмах и книгах. Не в жизни! Всего лишь глюки после лекарств... Нет. Он закричал во все горло, захлебываясь от рыданий. – Нет-нет-нет… А-а-а!
Они не имели право!
Гнев вдруг охватил Чарльза, он рывком подскочил, не обращая внимания на усилившееся жжение. Тяжелые вживленные рога клонили голову к груди. Сопя и шаркая ногами, сжав до белизны губы, он подошел к решётке, выглядывая кого-нибудь в темном коридоре.
- Ублюдки! – Заорал мужчина, сжимая холодные прутья непослушными пальцами. – Я убью вас всех! Слышите! Убью! Я убью… Я выйду и убью!
Он мантрой повторял слова, пульсирующие в мозгу, брызгая слюной и скаля зубы невидимому врагу. Понимая всю тщетность привлечь внимание изуверов, Чарльз всхлипнул. Руки слабели, пальцы разжимались. Узник повис на решетке, медленно опускаясь на колени. Злость испарила силы, оставив нудную слабость.
Адамсон просидел на коленях несколько часов, глядя в одну точку. Никто естественно не появился проверить подопытного.
Обессиленный Чарльз поднялся с колен и доковылял до матраса, зашвырнул замызганную подушку в угол камеры и сел, вытягивая ноги. Возле рогов все зачесалось, заныло, похоже, заживало. Помотав головой, мужчина прикрыл веки, пытаясь отрешиться от реальности.
Проснулся он от того, что в коридоре щелкнул свет, загудели кварцевые лампы. Следом раздались шаги, звякнула посуда.
Адамсон не шелохнулся. Еще вчера он хотел всех уничтожить, а теперь напала апатия, ему ничего не хотелось, и плевать на рога и гребень и все тоже жжение в груди. Просто пусть все закончиться быстрее.
Быстрее не получилось.
По камере распространился запах сырого мяса. Чарльз вдохнул аромат раз, другой, желудок предательски заурчал, рот наполнился слюной. Почти на инстинктах, мужчина поплелся к двери, где на полу стоял поднос с миской резаного мяса и пластиковый стакан с водой. В прошлой жизни он вел здоровый образ жизни, предпочитая животному белку растительную пищу, вот только та жизнь сменилась новой, более страшной и жестокой. При виде обеда есть захотелось до одури, живот скрутило от голода. Облизнув пересохшие губы, Адамсон сел возле подноса и взял упругий кусочек говядины. Несмело сунул мясо в рот, боясь приступа рвоты и, пожевав, изумился, делая открытие - говядина оказалась на удивление вкусной. Звериные зубы легко рвали тугие волокна, организм с радостью принял еду, требуя еще. Прожевав первый кусочек, Чарльз сунут в рот второй.
Насытившись, Адамсон задумался – что же делать дальше? Ждать смерти от очередной операции или же сбежать? Легко уйти не получится, хотя он отлично помнил план комплекса. Сейчас он находился в подвальных помещениях, отведенных для содержания подопытных. Ближайший выход отсюда закрывался на электронный замок, с другой стороны охранялся вооруженным патрулем с собаками. Тоннель оканчивался постом охраны, дальше в стену вмурован лифт, ведущий к выходу на улицу. На внутреннем дворе на взлётных площадках стояли вертолеты. Мало того со всех углов шпионили камеры. Бывший сотрудник организации отругал себя. Глупый план. Ко всему прочему в нынешнем состоянии он даже сотни шагов не пройдет не то, чтобы сбежать.
Поразмыслив, Чарльз заставил себя подняться и пройтись от стены до стены и обратно. Ходьба давалась с большим трудом, чем ожидалось. Сдаваться Адамсон не собирался, стиснув зубы, через силу передвигал ногами. Правда тренировка привела к плачевному результату. Ему стало хуже. Намного. На шестом подходе резко подскочила температура, глаза защипало, покрываясь испариной, мужчина уже на четвереньках добрался до матраса и вырубился.
Пока подопытный номер 365/81 Чарльз Адамсон боролся с лихорадкой, он находился под особым наблюдением. В клетку ежечасно приходили медики, кололи жаропонижающие, снимали показатели, ставили капельницы, брали кровь на анализы и делали соскобы роговых тканей. Прогнозы ученых подтверждались. Внеземные вирусы класса М легко вошли в симбиоз с человеческим телом, улучшая его как изнутри, так и снаружи. Организм менялся стремительно. За работой ученых из темного угла молча наблюдал мужчина в деловом костюме, делая пометки в планшете.
На четвертые сутки Чарльз проснулся и долго лежал, глядя в потолок и не о чем не думал. Где-то глубоко внутри, он смерился с участью лабораторной крысы. Потолок покрывали трещины, чуть видимые в полумраке. В коридоре забыли погасить одну из ламп. Тусклое освещение насилу дотягивалось до решетки, высветляя кусок цементного пола. Пахло нечистотами, медикаментами и гнилым мясом. Санитары не убрали еду с подноса, оставив тухнуть в тепле. Захотелось пить. Мужчина, пыхтя, почти на ощупь пошел к умывальнику. Не заметив низкую перегородку с облупленным кафелем, отделяющую санузел от основного помещения, споткнулся, ободрав лодыжку и, не удержав равновесие, полетел вперед, врезавшись грудью в стену. Не успел Адамсон отдышаться, как его скрутило. От шеи до крестца и обратно прошла судорога, вызывая панический страх.
Началось непонятное.
Под ногтями выступила кровь, тонкие пластинки дрогнули, поднялись, отрываясь от мяса. Причиняя страшную боль, из открытых ранок показались кончики крупных когтей на манер медвежьих. Они росли, разрывая плоть, пока не вытянулись на добрых пять сантиметров. Смаргивая подступившие слезы, Адамсон завопил, глядя на искаженные руки. Кровь текла прямо на ноги, собираясь в небольшую лужицу. Следом пришла настоящая пытка. По спине пробежал нестерпимый жар, заставляя мужчину выгнуться назад. «Печка» в сердце ожила, разгоняя раскаленную кровь по жилам. Поднялось давление. Из пор засочилась кровь, быстро холодея, струйки стекали по коже, оставляя замысловатый узор. Сквозь мышцы, с мерзким хлюпаньем прорывая кожу, полезли костяные шипы. Из ключиц, локтей и коленей вырвались на свободу по две тонких спицы. На лопатках, наоборот, лезли широкие, плоские, на манер серпов загибаясь вниз. Вдоль позвоночника шипы росли сильнее всего, средней дины, друг за другом, образуя подвижный костяной гребень. Крохотные колышки пробились над бровями, на скулах и подбородке.
Закатив от боли глаза, Чарльз ревел в голос, пошатываясь из стороны в сторону, не зная за что хвататься. От напряжения уголки рта порвались. Он всецело представлял кусок, разорванного на части, истыканного зубочистками, стейка. Разум отказывался верить в происходящее.
- Я долбанный дикобраз! А-ха-ха! – Обезумев от страха и мук, Адамсон истерично заржал, закидывая рогатую голову назад и держа окровавленные руки на уровне груди. Тело содрогалось в конвульсиях. Голос то и дело скатывался на рев, эхом отражаясь от шершавых стен, и убегая по пустынному коридору.
Чарльз свирепел. Ничего не соображая, он ударил по стене кулаками, разбивая костяшки, потом на глаза попался умывальник. Срываясь на несчастную ржавую раковину, мужчина зачем-то выдрал ее из стены и кинул в дверь камеры. Железо врезалось в железо, порождая низкий гул, что привело в еще более страшную ярость.
- Ты смеешься надо мной? – Человек с перекошенным лицом и выпученными глазами, ничего не соображая кинулся на решетку, пытаясь выбить плечом. Потом схватился за прутья и затряс, дергая на себя со всей силы. Прутья в гнездах сдвинулись. Под следующим натиском они со скрипом вогнулись внутрь, на голову посыпалась каменная крошка. – Да как ты смеешь?
Без каких либо усилий, Адамсон вырвал пару ненавистных железок, откидывая в сторону и замер перед проемом, не до конца веря в неожиданный шанс на спасение. Глухо хихикнув, он переступил порог камеры.
Под потолком сразу завыла сирена, размазывая рыжий свет по стенам. Не обращая внимания на противный звук тревоги, Чарльз шагнул к выходу. С обеих сторон коридора темным серебром отливали двери камер с различными созданиями внутри. В крохотные оконца выглядывали любопытные морды и лица, тянулись лапы-руки, моля выпустить. Адамсону было не до них.
Впереди пискнул электронный замок, красные огоньки на панели погасли, затем смолкла сирена. Открытая с обратной стороны дверь отошла в сторону и перед Чарльзом возникла группа вооруженных солдат с автоматами наготове. Увидев цель, кто-то сдавленно чертыхнулся. Им не сказали, кого именно нужно усмирить. В потемках коридора высилось рогатое животное или человек, покрытое костяными шипами, перемазанное кровью, с порванным ртом и лихорадочным блеском в глазах. Глядя в упор, оно залилось нервным смехом, расставляя руки в стороны, и двинулось вперед.
Ребятам в черных тактических жилетах и противогазах потребовалось мгновение понять нехитрую истину. Безумного зверя не скрутить, не посадить снова в клетку. Его можно только уничтожить. Если получиться. И, тем не менее, приказ звучал четко – беглеца взять живым. Слезоточивый газ распылять не разрешали, боясь навредить остальным заключённым. Бросили дымовую шашку, проход заволокло серыми клубами. Почти сразу открыли огонь, целясь по ногам.
Дым не помешал Адамсону учуять цель, он зарычал и кинулся на врагов. Несколько пуль успели пробить икру и бедро, только рогатый демон, возникший из хмари, не остановился, наоборот, набирал скорость. Смятые пули выпадали из ран, кровоточащие дыры тут же затягивались. Казалось, Чарльза ничего не брало. Молниеносный взмах когтистых рук и несколько врагов упали с разорванными горлами, захлёбываясь криком. Следом, вопя от боли, в угол отполз еще один, пряча в ладонях обезображенное когтями лицо. Острые лезвия на пальцах легко разорвали резину, пробили стекла противогаза. Последний защитник в команде, взвизгнув, бросил автомат и кинулся к выходу, но далеко убежать не успел. Не переставая посмеиваться, подопытный, облитый с головы до пят своей и чужой кровью, прыгнул, подминая человека под себя.
- Нет, пожалуйста, - взмолился солдатик, намочив штаны.
Чарльз сел верхом, обездвиживая жертву и дополнительно вгоняя коленные шипы тому в бока. Паренек завизжал и застучал ногами по полу. Задрав ему правую руку, почти выламывая из сустава, Адамсон распорол рукав куртки и впился зубами в живую плоть.
Дальнейшие события покрылись багровой пеленой. Объев руку солдата до локтя, Чарльз двинулся дальше, расшвыривая людей направо и налево. Натравленные собаки, чуя нечто ужасное, скулили, поджимали хвосты и с визгом уносились прочь. Перед глазами мелькали лица, руки, оружие, а в голове намертво угнездился подробный план здания, каждый поворот, каждый закуток, каждая ступенька. Он шел напролом, не задумываясь ни на секунду, откуда взялась выносливость и сила, почему перестало ломить и жечь суставы, почему противники не приготовили ловушку, почему не стреляли дротиками со снотворным, не использовали сеть?
Адамсон не помнил, как разнес пост охраны, швырнув в мониторы труп врага. Не помнил, как сел в лифт. И только оказавшись на свежем воздухе, пелена ненависти спала, давая возможность думать трезво. Как ожидалось, все три вертолета стояли на площадках, вот только со всех сторон к нему неслись вооруженные группы людей, стреляя по конечностям, пытались обезвредить. Он просто не успеет поднять вертушку в воздух. Оставалось второй путь. Он должен. Он сможет.
Покрытый колючками мужчина, уклоняясь от пуль, понесясь к дальнему углу площади. Не останавливаясь перед двухметровым забором, Адамсон, прыжком перескочил преграду, зацепив животом колючую проволоку и кубарем упал на землю. Не чувствуя рваных ран, вскочил, скрываясь в ночи.
На пятки наступала погоня. Пара джипов с вооруженными головорезами, нанятыми специально для подобных случаев, ехала следом. Набирая скорость, Чарльз петлял точно заяц, уходя к берегу озера, то теряясь из вида среди кустов и деревьев небольших чащ, ища укрытие. Вскоре оно обнаружилось. Воспаленный мозг сигналил повернуть к чернеющему на горизонте лесу. Скаля от усердия зубы, беглец резко затормозил и побежал в сторону единственному казавшемуся верному решению.
Джипы будто не заметили маневра, проехали дальше к воде и остановились, выгружая солдат. Как ни странно собак не наблюдалось. Чарльза посетила нехорошая мысль – он часть большой игры. Раз так, пусть. Он во всем разберется и поймет что к чему. Но они допустили оплошность, разрешив ему уйти. Глупцы! В следующий раз Адамсон убьет их всех, каждого! Когда-нибудь. Сейчас нужно уйти подальше.
Чарльз бежал по грязи, перепрыгивая рытвины и кочки до тех пор, пока тени густых елей не скрыли беглеца. Он прижался к дереву и затаился. Вертолеты промчались мимо, обследуя прожекторами долину, лишь по краю освещая чащу. Кричали вдалеке люди, раздавались автоматные очереди.
Подождав немного, Адамсон отлип от шершавого ствола пихты, прислушался к лесу. Где-то в темноте хрустнула ветка. Человек напрягся, негромко постукивая друг о друга, шипы поднялись вдоль позвоночника. Желание передохнуть уступило чувству самосохранения. Он снова побежал, не разбирая дороги.
На горизонте небо подернулось зеленовато-желтой дымкой, переходя у самой границы с горами в золотой край солнца. Звезды на небе тускнели, таяли в голубой выси. Лес светлел, запели первые птахи. Вокруг терпко пахло смолой. Широкие еловые лапы покачивались на ветру, и робкие лучи солнца пятнали землю сквозь просветы среди ветвей.
Ловя на лице теплые зайчики, Чарльз остановился и с благоговением вдохнул запах весны, разглядывая клочок небосвода. Он не видел неба уже сколько? Полгода? Год? Как же оно прекрасно! Восхитительнее всего на свете! Он потянулся к бесконечному куполу руками, пытаясь обнять. Так бы вечность стоять и дышать свежим воздухом. Улыбаясь, он позабыл на время о погоне, горечь ночного кошмара улетучилась вместе с последними звездами. Адамсон закружился по лесу, напевая под нос.
Позже, зверь, сбежавший из клетки, тихо шел по чащи, слушая забытые звуки и в напряжении ожидая погони. Адамсон уходил все дальше от научного комплекса. Он не знал, что ему теперь делать, куда идти. Одно он знал точно. Он обязательно вернется в ВМНО еще раз.
Один. Последний. Раз.
Над верхушками деревьев бесшумно пролетел дрон, снимая беглеца.
***
«Прием! Команда Альфа загнала Номер 365/81 в лес. Он направляется к заброшенной лаборатории. Повторяю! Номер 365/81 направляется к заброшенной лаборатории. Ждем приказов!»
- Все идет по плану. Продолжайте наблюдение, ребята.
Седоватый мужчина в костюме отложил рацию и задумчиво откинулся на спинку кресла, глядя в планшетку. На экране высвечивалось серое изображение полуразрушенного здания. Выглядело оно так, будто пережило бомбёжку. Фасад, покрытый трещинами и дырами, глядел в камеру узкими закопченными провалами окон. Крыша отсутствовала полностью, правое крыло представляло собой груду мусора. Возле разбитого крыльца, из подвального окна оплетая часть стены, точно корни дерева, вились тонкие поблескивающие на свету щупальца. Они еле заметно подрагивали, впитывая солнечное тепло.
Сцепив пальцы, директор ВМНО хмыкнул. Скоро в его план вступит второй игрок.

@настроение: такое же

@темы: просто так, рассказ, персы

---

Какая жалкая смерть сверхзлодея , дяди Вескера

---

Немного писанины)))

Иногда Смерть приходит сама, а не посылает жнецов. Маленький рассказ давно вынашивался... Прошу прощения за ошибки))


Не переставая лил дождь. Серая хмарь скрыла собой высокие шпили прекрасного города, стоящего на острове посредине озера. Тучи опускались настолько низко, что сливались с бурлящей водой, на мили вокруг поглощая пространство. Стражникам на стенах казалось, будто мир в одночасье прекратил свое существование, и остались лишь они да город за спинами. Темный город, погружённый в печаль. Флаги спустили вчера, никто не выходил на улицу, прячась по домам за плотно закрытыми ставнями. Только вороны сидели под дождем на крышах башен и перилах балконов, на заборах и скамейках. Их было неимоверное множество. Когда проходили патрули, птицы не двигались, не обращая внимания на глупых людей, крестящихся без конца и пытавшихся их напугать. Летящие в них камни и палки просто пролетали насквозь, не причиняя воронам вреда. Мокрые и взъерошенные, черные птицы неотрывно глядели на единственное открытое окно дворца. Они ждали.
Под вечер из окна послышался крик.
- Хватит уже, простились пятьдесят раз. Пошли вон! Дайте мне умереть спокойно, без ваших соплей! И ты, лекарь, пшел!
Казавшийся при смерти старик ловко швырнул подушку в лекаря. Удар получился приличный. У лекаря от неожиданности из рук выпала колба с лекарством и залила шелковое покрывало вонючей жидкостью. Вытирать пятно кинулась служанка в накрахмаленном чепчике, все время молча стоявшая в углу. Старик нахмурился на нее, потом блеклыми глазами обвел толпу в спальне и уже тихо, сквозь остатки зубов, прошипел.
- Вон.
Подобный тон пробудил в семье и придворных страх. Кто-то даже побледнел и покрылся испариной. Они хорошо помнили, как несколько месяцев назад таким же тоном Император отдавал последний приказ на казнь провинившейся чете вельмож. Низко кланяясь, толпа придворных, шурша одеждами, ретировалась.
- И ты, Мария, иди. И Раку забери. Ему слишком рано видеть такое.
Императрица в черном платье, не сказав ни слова, низко поклонилась, раздвигая руками складки пышного платья. Мария хотела проститься с мужем иначе, но последнее слово Императора закон! Старик отметил про себя, насколько жена похудела от горя, осунулась, под глазами пролегли морщины. Неужели и правда переживает? – закралась запоздалая мысль, пробуждая приступ кашля, мужчина не подал виду, сдерживаясь, как мог. Мария подтолкнула заплаканного ребенка к двери и в комнате, наконец, воцарилась тишина. Ненадолго. Старый человек скорчился на кровати, позволив натужному кашлю вырваться наружу. Тощее тело сотрясалось от спазмов, мышцы живота сводило, боль зверски рвала горло, на сухих губах пузырилась кровь вперемешку со слюной. Приступ выпил последние силы, и Император с хрипом повалился в мягкие подушки. Он больше не мог шевелиться, даже чтобы вытереть кровь со рта. Алые струйки текли по серебристой бороде, пачкая одеяло.
Он жалок. Он, Император, Завоеватель мира Воркарта-Аур-Кая, Черная Тень Покрывающая Землю, умирает вот так? Ни в бою, ни в седле, ни от яда, а от старости, как обычный смерд. От омерзения к самому себе старик застонал.
Где же ты?
- Тут, - раздался женский голос, похожий на шелест опавших листьев, подхваченных ветром.
Император пытался приподняться на локтях. Не смог, сил не хватило.
- Ох... – простонал он. - Я ждал тебя. Почему? Почему ты не пришла раньше? Мне пришлось состариться, а затем лежать тут, немощным и больным среди ненавистных подлиз и нахлебников. Ведь в молодости ты везде сопровождала меня.
- В то время ты был горяч и неразумен.
Старик кое-как сполз на край постели, напрягая зрение, попытался разглядеть ту, с кем разговаривал. Светочи горели в стеклянных колбах, освещая пространство подобно солнцу, не оставляя и намека на тени в углах. От порыва ветра бархатные кисти на шторах затрепетали и успокоились, следом зашуршали бумаги на столе. Далеко раздался приглушенный вороний крик. Но в комнате никого не наблюдалось.
- Покажись. Где ты?
Вместо ответа мигнули светочи, хотя сквозняк не мог достать зачарованные светильники. И у кровати проявилась женская фигура. Простое платье из небеленого льна с широкими рукавами и капюшоном мягкими волнами спускалось до пола. Пепельные волосы гостьи, заплетенные в две косы, украшали голубые накосники. Про лицо старик сказал бы самое обыкновенное, губы как губы и нос как нос, вот только глаза живые неестественного фиолетового цвета с серебристыми искрами смотрели на него с неподдельным интересом.
- Меня с детства учили, что ты костлявая старуха с косой в руке. Я рад, что это не так. Оказывается, все в мире ошибаются на твой счет! И церковники в первую очередь. – Вспомнив проповеди вымогателей казны, Император усмехнулся и снова зашелся сиплым кашлем.
Смерть промолчала, бесшумно села на край кровати, взяла сморщенную, покрытую темными пятнами и старыми шрамами руку Императора, некрепко сжала узловатые пальцы. Кашель сразу отступил, мышцы под ребрами расслабились. Смаргивая проклятущие слезы, старик прохрипел:
- С-спасибо-о.
- Нам пора, Император.
Человек, стоявший когда-то у власти, тысячу раз видел, как умирают люди, в мучениях, грязи, в одиночестве. Всегда в одиночестве, без разницы, кто оплакивал несчастного, стоя на коленях у постели. Император приготовился к самому худшему. Однако Смерть не спешила наградить его болью. Склонившись над Императором, она нежно поцеловала прохладными губами морщинистый лоб. Глаза старика сами собой закрылись, захотелось спать. И все случившееся за жизнь нахлынули на него гремящим водопадом, не жалея, не оберегая старое сердце от воспоминаний, хороших и не очень.
Император вдруг вспомнил себя маленьким, гуляющим по цветущему саду в окружение матушки и нянек; вспомнил, как объезжал белоснежного зарикского жеребца и первую охоту с волкодавом по кличке Морда, а затем первый поцелуй, украденный у молоденькой баронессы на балу. Позже будущий Император обесчестил девчушку... Коронация в связи с ранней кончиной родителя пронеслась перед внутренним взором пестрым вихрем, сменяясь свадьбой с Марией. Первая война, паршивая рана в ноге и шрам на всю жизнь, отзывающийся болью при каждом шаге. Ссора с супругой, первая измена. Рождение первенца, позже так глупо погибшего на дуэли...
Много чего произошло за пятьдесят девять лет, о чем-то он помнил с охотой, другого стыдился и желал забыть, а что-то и, правда, позабыл. Губы Императора тронула легкая улыбка. Жизнь полная приключений. Не этого ли он желал в детстве? Не о чем жалеть.
Сердце сделало слабый удар, еще один и замерло.
С последним вздохом Императора, огромная стая ворон сорвалась в небо и с криками понеслась за озеро, в лес и дальше за горы, разрывая крыльями границы миров. Нечасто Хозяйка самолично приходила забрать того или иного смертного и птицы старались сделать все красиво, без ошибок.
Смерть погладила старца по голове, распутывая седые локоны, затем поднялась и выпрямилась.
- Вставай, Император! – голос прозвучал громом среди ясного неба. Резкий, колючий приказ заставил мертвеца вздрогнуть.
Император послушно сел в постели и с изумлением осмотрелся. Вроде умер или приснилось? Увидев Смерть, человек кое-как поднялся на ноги и обернулся. На кровати среди шелка и подушек лежал он сам, старый, худой с измазанной кровью бородой, лицо показалось смазанным, будто Император смотрел на себя через льдинку. Как ни странно, страха не возникло. Наверное, так и должно быть, спокойно решил Император. Больше не припадая на больную ногу, он подошел к зеркалу.
В дорогом зеркале с тяжелой рамой, Император не сразу признал себя. Так он выглядел лет тридцать назад. Прямой, крепкий мужчина в самом рассвете сил с волнистыми смоляными волосами, собранными в хвост. Ранняя седина поблескивала в короткой бородке. Глаза, синее неба, горели огнем, с каким он всегда шел в бой. Он удивлённо оглядывал себя со всех сторон. Посмертная сорочка исчезла, вместо нее тело облегал легкий кожаный доспех, на поясе в фроге висел меч. Из ниоткуда возник Морда, привычно обнюхивая сапоги Императора и, с ворчанием, садясь подле. Чистокровный алабай погиб в последней войне, спасая хозяина от ассасинов. Кинжал, пропитанный ядом, вошел тогда псу под горло.
Забыв обо всем на свете, Император упал на колени, обнял пса, зарываясь носом в пушистый мех. Морда пах иначе, свежескошенной травой и солнцем. Запах первой встречи маленького мальчика с лобастым неуклюжим щенком с повязанным матушкой белым бантом на шее. На глаза накатили слезы. Плевать. Теперь можно поддаться маленькой слабости. Он больше не Император Воркарта-Аур-Кая. Тяжелый груз, десятилетия давивший на плечи, спал, оставляя непривычную легкость. Свобода от прежней жизни.
Смерть не собиралась мешать долгожданной встречи друзей, молча ждала в стороне. Только когда Император поднялся, крепко держа рукой ошейник Морды, будто боясь потерять пса, она тихо проговорила.
- Пойдем, Император.
- Я представлял себе все иначе. Куда мы сейчас направляемся? На тот свет?
- Нет. В другой мир.
- А что там?
- Новая жизнь. Это мой тебе дар.
Император не стал уточнять, за что такие почести. Он нехотя отпустил ошейник волкодава и поклонился в пояс.
- Спасибо, Смерть.
Смерть улыбнулась по-дружески тепло и взяла Императора за руку, потянув из комнаты.
Дверь в императорские покои легко отварилась. Три невидимых существа вышли из спальни и неслышно пошли по толстому ковру, вон из замка и этих земель, к границе миров, где ждали их два коня и стая черных птиц. Позже вороны улетят вслед за Хозяйкой, им больше нечего делать в Воркарта-Аур-Кай. Мир Императора в скором будущем погибнет, не оставив и намека о своем существование.

@темы: Книга, персы, рассказ

---

Иногда я просто ненавижу Камчатку. Пусть кто что хочет говорит! Но когда давление под 140 и плющит так, что в желудке не держится даже вода, голова трещит, а глаза болят и выпучиваются, хочется взорвать всю Камчатку к еб*** фени! А за окном, солнце, дождь со снегом, ветер, туман и снова солнце(((

---

Чтобы не потерялось))

samlib.ru/editors/a/anna_malanichewa/

---

Будни

Отпуск подходит к концу, осталось всего 10 дней)) Денег уже не осталось((
Но! Но, начала снова писать... может выйдет толк. Хочется писать небольшие рассказы по моим мирам, не забывая и Миры Отраженные и Центр. Буду писать что пишется)) Только не книги!!! Нет, тираж распродан полностью, только я с книгой пропустила самые важные мгновения взросления моей птицы.
Ворка поправляется, осталось всего 15 дней того и того лекарства принимать. И еще несколько месяцев анализов, диет и ... сама не знаю что еще... Правда птицу стало тошнить от антибиотиков, что совсем приводит меня в уныние. Но! Но опять же но. Кто бы мог подумать, что чтение литературы, статей и советов на таких сайтах е***тых сайтах, как МАЙ БЕРД приведут к такой болезни как Намин??? Дурни! Кто разрешает вам писать те статьи, чтобы чайники вроде меня кормили птицу по ним!!! Чтобы вы лесом шли!!! Вместе со своими врачами, которые говорили колоть птицу в грудную мышцу по 30!!!! 30 мать ее кубиков лекарства через каждые 8 часов!!! да он у меня взорвется раньше, чем вылечиться!!!! Но... опять но... Язык до Киева доведет, потребовалось очень много времени и сил, чтобы связаться с самым лучшим врачом-орнитологом в Москве, а может и во всей России. Низкий поклон ей до земли, что не бросила нас. Птица идет на поправку.
еще сегодня посмотрела кучу мультиков времен СССР, таких как Контакт и снова Контакт, но уже про робота, Подводные Береты и! Капитан Пронин! Настроение подняли лучше, чем ежедневные высказывания Дина))))
кстати, попутно пристрастилась к Волкодаву, правда идет с трудом, уж очень много пересечений с Ведьмаком. С одной стороны неплохо, с другой стороны... я знаю где и кто сплагиатил))))
Бу-га-га-га-га-га!!! (злобный анимешный смех) Даже через столько лет возвращаюсь к одному и тому же. Да! В Носгот. Знакомые подогнали Соньку 2 переиграла все, что было заныкано столько лет под кроватью. Почти вся серия Резика и Легаси и еше Менхант и Праймал. Боже! Месяц ностальгии!

@темы: Хрень

---

Мой первый мужчина в цвете из племени аррау! ))))

29.01.2017 в 00:21

Пишет  M.A.D:

[...]
Заказной концепт для  Суорун Эде, прекрасный мужчина с прекрасным именем Дохар-вар-Ару!

@темы: аррау, Центр, перс, книга

---

Зимнее счастье

Боже! Боже!
В город прилетела огромная стая свиристелей! К нам в город! Боже! Впервые вижу свиристелей в таком количестве. Какие же они красивые и пивучие! Блин. У меня щенячий восторг!
Несколько лет назад пургой в город прибило несколько птиц, так по новостям говорили, обсуждали всем селом, как говориться. А тут, спустя годы такая огромная стая прилетела.
Непередаваемый восторг!

@настроение: счастливо-пернатое

@темы: птицы, город

---

Пипец!

Вот как? Как скажите, пожалуйста, жить в России, если 4G ловит в уличном туалете, а дома нет!

---

10.11.2016 в 14:11

Пишет  M.A.D:

[Могола]
Птичий бог, коммишенка для  Суорун Эде.

---

Да меня подорвало! да я злюсь и люто ненавижу!!!! Мы столько сил потратили на всю эту защиту, а что в замен? А в замен ничего....
Все в группу идем! Думаю, каждый из нас очень недоволен страной и жизнью и властями!
Если кому-то надо выговориться, прошу vk.com/club132684906

---

Наконец установила Резик 5! Прошла несколько раз и вот думаю, будь я на месте Шевы или Криса в тот момент, когда их со всей дури швырял по балкону Вескер, я бы сломалась и развалилась бы на части от одного удара злодея! А бравые зомбоборцы, в топике и футболке прекрасно себя чувствуют. Пипец. Что же будет в 7 части?

@музыка: Resident Evil - Ashes to Ashes Albert Wesker Tribute

@настроение: сонное

@темы: Резик

---

Это самый лучший Джокер Может быть, когда-нибудь приобрету себе. Ох

---

Маурчик)))))

А у нас пополнение! Последний из троицы - Маур - Демонический Пес, старший брат Саринха и учитель моей птички Когда-нибудь я закажу его человеческую ипостась)))

@темы: иэненку, персы

---

некоторые люди... а... пофиг! Я переехала)) Кому интересно сюда))

new.vk.com/id378217597

---

Жарко...